Наконец, они достигли грибообразных грейлстоунов, тянувшихся невысоким барьером вдоль Реки на расстоянии мили от берега. Камни-граали выглядели неповрежденными, хотя почти полностью утопали в грязи.
— Дожди быстро смоют всю эту мерзость, — сказал Клеменс. — Почва здесь понижается в сторону Реки, и через три-четыре дня равнина будет чистой. — Он старался не смотреть на трупы. Он испытывал острое, непереносимое отвращение. Кроме того, он боялся снова увидеть тело Ливи. Он понимал, что не сможет оставить ее, что грозило ему безумием.
— Мы можем быть уверены в одном, — продолжал Клеменс, упорно глядя себе под ноги. — Между нами и этим метеоритом сейчас нет ни одной живой души. Мы найдем его первыми, и потом нам придется защищать свое железное сокровище от двуногих волков, которые сбегутся на его запах. — Он повернулся к фон Ритгофену, пристально всматриваясь в лицо молодого пилота. — Хотите присоединиться к нам, капитан? Держитесь меня, и однажды вы сможете взлететь в это небо не на планере, а на настоящем аэроплане.
Клеменс поведал летчику о своей Мечте. Потом он коротко рассказал ему о приключениях Джо Миллера и Туманном Замке
— Чтобы добраться туда мне нужно железо, — сказал он. — Предстоит много тяжелой работы. Эти викинги, конечно, не помощники в таком деле. Чтобы построить большое судно, пароход, надо обладать техническими знаниями. Но я использую их, чтобы найти источники железа. Я надеялся, что мы сможем обнаружить руду, из которой сделан топор Эрика. Эти дикари жаждут получить стальное оружие и потом захватить Туманный Замок, как будто он подобен средневековой крепости где-нибудь в Италии или Франции. Мне довольно легко удалось подбить их на эту экспедицию.
Лицо Лотара горело от возбуждения.
— Ваша цель кажется мне величественной и благородной! — воскликнул он. — Клянусь, я готов следовать за вами до стен Туманного Замка! Даю вам слово офицера и джентльмена, слово барона фон Ритгофена!
— Мне достаточно вашего слова честного человека, — сказал Клеменс сухо.
— Что за странное трио мы представляем! — продолжал Лотар. — Гигантский получеловек — полуобезьяна, чей род вымер за сотню тысяч лет до начала цивилизации. Прусский барон и авиатор, живший в двадцатом веке. И величайший юморист Америки, родившийся в 1835 году! И наша команда, — Сэм иронически поднял брови при слове «наша», — норвежские викинги десятого века!
— Извините, — сказал Сэм, наблюдая за конунгом и его людьми, в мрачном молчании тащившимися сзади. Все они были покрыты грязью с ног до головы. — В данной ситуации я менее всего ощущаю себя юмористом. Собственно, я никогда не относил себя к этому сорту людей. Я был писателем.
— О, простите! — воскликнул Лотар. — Я причинил вам боль! Не обижайтесь на меня! Чтобы искупить свою бестактность, хочу сказать вам, мистер Клеменс, что еще мальчишкой я перечитал все ваши книги. И самой великой из них считаю «Гекльберри Финна». Правда, должен признать, мне не очень понравилось, как вы высмеиваете аристократию в «Янки из Коннектикута». Впрочем, там шла речь об английской аристократии, с чем, пожалуй, можно примириться.
Кровавый Топор издал хриплый крик, и они остановились. Поразмыслив, конунг решил, что люди слишком измучены, чтобы начать тяжелую работу по спуску корабля в воду. Команда должна поесть, выспаться и как следует отдохнуть. Он махнул рукой, и отряд направился к ближайшему грейлстоуну.
Люди поставили свои чаши в небольшие углубления на плоской вершине камня. Когда солнце коснулось иззубренных горных вершин на западе, они ожидали услышать привычный грохот электрических разрядов, сопровождаемый потоком тепла, исходящего от грейлстоуна. Так, в голубых вспышках молний, плоть камня-грааля, синтезатора материи, преобразовывалась в пищу и питье. По окончании этого процесса, каждый, сняв крышку, находил в своей чаше вареное или жареное мясо, овощи, хлеб и масло, фрукты, сигары, мед, напитки и Жвачку Сновидений.
Но хотя темнота уже опустилась на речную долину, камни-граали оставались холодными и мертвыми. На другом берегу Реки горизонт озарился голубыми вспышками и слабый грохот донесся до слуха людей. Здесь же, на западном берегу, синтезаторы не работали — впервые за двадцать лет с момента Воскрешения.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Мужчины и женщины почувствовали себя так, как будто бог покинул их. До сих пор благодеяния, источаемые чудесными камнями три раза в день, казались такими же естественными, как восход солнца. Теперь они могли надеяться только на остатки своих запасов — хлеб, рыбу и сыр.
Клеменс побледнел от ужаса. Но фон Ритгофен напомнил о том, что они могли перебраться на восточный берег Реки. Клеменс подошел к конунгу, чтобы обсудить с ним создавшееся положение. Кровавый Топор был в отвратительном настроении, но, истощив свой запас проклятий, все же решил, что нужно делать. Спустя несколько минут, Сэм, Джо Миллер и молодой летчик, забрав чаши, погрузились в челнок. На весла сел Токе Крокссон, рыжеголовый швед с мускулистыми руками гребца и воина. Доставив их на восточный берег, он погнал легкое суденышко обратно.