Мистер Канис открыл огромный, пропахший плесенью багажник, вытащил из него два их чемоданчика и повел всех к входной двери. Старуха шла сразу за ним и всё рылась в своей сумке, пока не выудила из нее связку ключей — наверное, самую большую на свете. Ключи висели на кольце — сотни ключей разных размеров, ни один не похож на другой. Тут были и массивные ключи из какого-то прозрачного материала, будто из кристалла, и старинные медные, и новые из блестящего серебра, и даже что-то такое, что и ключом-то не назовешь.
— Ой, а зачем столько ключей? — удивилась Дафна.
— Посмотри, сколько здесь замков, — сказала Сабрина, кивая на входную дверь, которая была вся ими увешана.
Но миссис Гримм, не обращая внимания на девочек, стала быстро перебирать ключи, вставляя нужный в очередной замок, — и так пока не отперла все до последнего. Потом она трижды стукнула костяшками пальцев по двери и произнесла:
— Мы дома.
Дафна вопросительно взглянула на старшую сестру, но Сабрина понятия не имела, что бы все это значило. Поэтому она лишь исподтишка покрутила пальцем у виска и одними губами выговорила: «Ши-за-а». Младшая сестра хихикнула.
— Давайте ваши пальтишки, Lieblings, — сказала миссис Гримм, входя в дом и закрывая за ними дверь. Она тут же тщательно заперла все замки.
— Либ… лингс? — спросила Дафна.
— По-немецки это означает «мои дорогие», — объяснила старуха.
Она открыла дверь гардеробной, и оттуда к ее ногам с грохотом упали несколько книг. Правда, мистер Канис тут же воздрузил их на место.
— Девочки, я должна вас кое о чем предупредить, — начала миссис Гримм. — Хозяйка из меня никакая… Ужин примерно через час, — сказала она вслед мистеру Канису, который, подхватив чемоданчики сестер, уже направился к лестнице, что вела на второй этаж. — Ну а теперь, милые барышни, давайте я покажу вам дом, — сказала старуха и повела их в гостиную.
Комната эта оказалась огромной — куда больше, чем можно было себе представить, глядя на дом снаружи. На каждой стене были полки, битком набитые книгами. Столько книг Сабрина никогда прежде не видела. Стопки книг лежали повсюду — на полу, на столах, на любой поверхности. На одну стопку кто-то даже водрузил чайник, и казалось, что он вот-вот свалится с нее. Книги были и под подушками дивана, и под ковром. Несколько огромных стопок загораживали экран старого-престарого телевизора, так что нечего было и думать о том, чтобы смотреть мультики. На корешках книг Сабрина разглядела странные названия: «Птицы страны Оз», «Автобиография злой королевы». Или нот такое: «Башмачки, игрушки и печенье: традиционные ремесла эльфов».
Потом миссис Гримм провела их через другую дверь в столовую, где стол тоже был завален книгами, причем книги были раскрыты, словно приглашали прочесть их. Сабрина взяла первую, что попалась под руку, и в очередной раз вытаращила глаза от одного лишь названия: «365 блюд из драконов».
А старуха вела их из комнаты в комнату, показывая, где у нее на кухне, отделанной белым кафелем, хранятся всякие вкусности и как лучше закрывать непослушную дверь в гардеробную. Сабрина притворялась, будто ей все интересно, но сама тайком оценивала обстановку. Она научилась этому в первый же год жизни у опекунов. Вот и тут она в каждой комнате брала на заметку расположение окон и дверей, смотрела, какие на дверях замки, тщательно проверяла, не скрипят ли половицы. Это было непросто: она то и дело отвлекалась — кругом ведь эти престранные книги, а еще старые черно-белые фотографии на стенах.
На снимках в основном была запечатлена сама миссис Гримм, только существенно моложе, а с ней коренастый, бородатый мужчина с улыбкой во весь рот. Вот они в джунглях, вот идут по леднику, вот взбираются на гору и даже едут на верблюдах по пустыне. На некоторых фотографиях у миссис Гримм в заплечной сумке, как у индейцев, сидел малыш, а подле нее стоял тот же мужчина с бородой и гордо улыбался прямо в объектив.
Дафна тоже смотрела вокруг во все глаза и, когда они вернулись в гостиную, подошла к одной из фотографий и стала внимательно разглядывать ее.
— Это твой Ора, его звали Базиль, — печально проговорила миссис Гримм.
— О-па? — удивилась Дафна.
— Это по-немецки значит «дедушка», Liebling. Он умер одиннадцать лет назад.
— А это кто? Ваш ребеночек? — спросила Дафна. Старая дама улыбнулась и некоторое время глядела на фотографию, будто в чем-то сомневаясь.
— Это ваш папа, — наконец сказала она, все еще улыбаясь.