– Ффе-ффе-ффе… – Ежиха удобнее устроилась в кресле-качалке. – Вот вам загадка, кто первый отгадает, про того и сказоёжку расскажу: роста небольшого, характера не злого, но страшнее волка, ведь на спине…
– Иголка! – выкрикнула ёженька Иголка, не дав Фырчику опомниться.
– Подумаешь! – фыркнул тот, сообразив, что проиграл.
– Если бы бабушка Колючка про меня загадку загадала, я бы первым отгадал.
– Итак, – перебила спорщиков сказочница, – жила-была ёженька Иголка…
…и была у неё одна очень большая мечта: удивить весь лесной народ своей красотой. Да только как станешь самой красивой, если родилась в иголках? День и ночь напролёт думала она, что бы такое сделать, чтобы выглядеть всех краше.
– Ах, если бы эти острые иголки не торчали так отпугивающе в разные стороны, то я была бы очень даже симпатичной, – рассуждала сама с собой ёженька Иголка. – Значит, нужно их украсить.
И с того дня начала ёженька Иголка у зеркала вертеться: то на один бок зачешет гребешком иголки, то на другой, то на две стороны волнами пустит…
– До чего ёженька Иголка хороша! – стали шептаться лисы да еноты, зайцы да хорьки, куницы да кабаны.
А ёженька Иголка не унимается: то грибочками уберёт колючки, то цветочками, то листиками, то ягодками, то между своих иголочек сосновые приладит, зелёнея, точно шишечка.
– Ну до чего нарядная! – громко восхищались барсуки да лоси, олени да медведи.
– Краса-девица! Краса-девица! – разносили по лесу сороки.
– Бабушка Колючка, – перебила рассказчицу ёженька Ужимка, – а разве можно быть красивой всегда-всегда и везде-везде?
– А почему нет? – хмыкнула ёженька Иголка.
– Мне моя зимняя шубка больше нравится, чем летняя серая, – сказал заяц Прыг. – Зимой она белая-белая…
– И мягкая-мягкая, – поддержал его заяц Скок, который вместе с братцем заглянул к ёжикам на огонёк.
– Хм, – не согласились братья бельчата Бим-Бом и Бом-Бим (они тоже задержались у ежовой хатки, чтобы послушать сказочницу), – летняя красивее!
– Посмотрите-ка на Бом-Бима, – сказал бельчонок БимБом, – какой он красно-жёлто-бурый! Настоящий огонёк!
– Нет, – качнул головой Бом-Бим, – это ты краснож-ёлто-бурый, а я буро-жёлто-красный! А зимой мы оба серо-голубые.
– Неприглядные, – закончили они хором.
– А я заметил, – вмешался в разговор маленький ёжик Ёсик, – что когда наша мама занимается уборкой или стиркой…
– Или готовит для нас что-нибудь вкусное… – тут же добавил ёжик Коржик.
– То это значит, что мама ёжа совсем не думает о своей красоте! – не выдержала ёженька Иголка. – Ухаживай она за собой, как я, и не бегай с корзинами да вёдрами, то и она была бы красавицей! – И ёженька Иголка довольно взглянула на себя в зеркальце.
– Но тогда бы мы остались голодными, – возмутились братья ежата.
– И грязными, – поддержали их ёженька Ежирка и ёженька Ужимка.
– Фр, – лишь ответила на это Иголка. – Бабушка Колючка, расскажи нам лучше, что же было дальше?
– Ёженька Иголка! – радостно воскликнул заяц Чух. – Как мне повезло, что я встретил тебя!
Ёженька Иголка расплылась в улыбке:
– Ещё бы! Разве много в нашем лесу таких красивых зверей, как я?
– О! Да-да… Ты очень красива, – устыдившись своей запачканной шубки, сказал заяц Чух. – А я вот с полей иду: пшеничных, овсяных да ржаных колосьев набрал и, конечно, о петрушке, капусте и репе не забыл. Уж как мои зайчатушки их любят! Не могла бы ты помочь мне отнес…
– Кто? – тут же вспыхнула ёженька Иголка, не дав зайцу договорить. – Я? Да ты что, дядя Чух! Я весь день свои иголочки в порядок приводила не для того, чтобы грязные коренья на себе носить. Фр-р-р!.. —
И с этими словами ёженька Иголка повернулась и засеменила по тропинке.
– Ну и дела-а-а, – почесал заяц Чух в затылке; взвалил на себя мешки из листьев лопуха и, шатаясь, поплёлся домой.
Идёт ёженька Иголка по лесу, а навстречу ей оленёнок по имени Юмал.
– Привет, Иголка! – дружески ткнул он ёженьку носом. – Ты с каждым днём всё хорошеешь и хорошеешь.
– Спасибо, – ответила она, – только, пожалуйста, в следующий раз не тычься в меня мокрым носом, – и тщательно разгладила примятые иголочки.
– Прости, – добродушно сказал Юмал, улыбаясь и подпрыгивая на месте.
– «Прости»… – передразнила его ёженька Иголка. —