К своему замыслу создать археологическую карту он смог вернуться лишь спустя 20 лет, став ревизором управления акцизными сборами Енисейской губернии. На этот раз он составил и издал «Наставления к собиранию материалов для археологической карты Енисейской губернии для Акцизных разъездных надсмотрщиков». Чиновники должны были не только опрашивать жителей и осматривать археологические памятники, по также описывать и наносить их на карту. В качестве инструкции каждый надсмотрщик получал обе адриановские брошюры «Наставление» и «Курганография Сибири», а также записную книжку и карту уезда. Многие чиновники проявили заинтересованность к этому поручению, и работа по сбору материалов была «в полном ходу». Однако ее результаты остались неизвестными. В архиве Л. В. Адрианова хранится несколько докладных писем надсмотрщиков, по ни археологической карты, ни текста к ней пока не обнаружено.
А. В. Адрианову принадлежит заслуга в исследовании большого числа древних сибирских курганов и могил. Лишь в степях Енисея в 1890, 1894–1899 и 1903 гг. им раскопано почти 150 курганов, не считая грунтовых могил, не имеющих насыпей. Его находки составляли богатейшую коллекцию вещей и содержали ценнейшие сведения. Открытые на Татарском острове погребальные маски оказались не единственными. Аналогичные археолог находил и в дальнейшем. Не менее интересное, чем маски, научное открытие ожидало его в 1903 г., когда на горе Оглахте под Абаканом он обнаружил гробницы с остатками мумифицированных трупов в одежде, а также куклы из травы и кожи, изображавшие умерших. На лицах кукол и мумий тоже лежали гипсовые маски.
Позже А. В. Адрианов переключил свое внимание на изучение петроглифов. Вплоть до 1909 г. он разъезжал по степям, снимал копии с писаниц и наскальных изображений. Труд этот титанический и сложный. Археолог копировал изображения со скал и курганных камней. Несколько изваяний были перевезены им из степей в Минусинский музей.
Свою задачу «маленького провинциального работника» в пауке Адрианов определял скромно: «принести посильный труд на умножение научного материала» и «собрать материал тщательнее и подробнее». Обе задачи им были выполнены успешно.
…Большой дом с многочисленными постройками, принадлежавший известному золотопромышленнику II. И. Кузнецову, расположенный в глухой лесистой местности в верховьях Узунжула, всегда был полон гостей. Их привлекали хлебосольство хозяина и охота. Из поместья хозяева и гости выезжали к верховьям Томи или на Белый Июс и охотились в зависимости от сезона на глухаря, белку, соболя, дикую козу, марала и даже медведя. Как местную достопримечательность гостям показывали скопления древних курганов. Увлекались члены семьи и коллекционированием «могильных вещей». Кузнецов-отец подарил Минусинскому музею свою коллекцию, которая послужила основой археологического фонда. Сын золотопромышленника, Иннокентий Петрович Кузнецов-Красноярский, ставший впоследствии археологом, с двадцатипятилетнего возраста начал посылать свои коллекции в Петербург в дар Археологической комиссии. Являясь слушателем Томского университета, Кузнецов-Красноярский записывал легенды и обычаи местного населения, серьезно занимался историческими документами XVII столетия, хранящимися в сибирских рукописных архивах. На формирование интересов молодого человека большое влияние оказывала атмосфера увлеченности историей края, царившая в его семье. Кузнецовы одобряли, помогали и покровительствовали всем начинаниям Н. М. Мартьянова. Они оказали материальную поддержку экспедиции А. В. Адрианова, были в числе пожертвовавших деньги на создание музея. Сестра будущего археолога финансировала экспедиции самого Н. М. Мартьянова, а также его поездку по музеям России. Сам Иннокентий Петрович выделил средства на издание работ сотрудников музея Д. А. Клемепца и В. А. Ватина. Ио его помощь музею не ограничивалась только материальной поддержкой. С разрешения Археологической комиссии в 1884 г. он раскопал для музея 17 древних могил у села Аскиз, в верховьях рек Немпра и Узун-жула. Раскопки были произведены тщательно: внутри могил землю снимали послойно и просеивали.
И. П. Кузнецов один из первых откликнулся на призыв собирать информацию для археологической карты. Для этой цели в 1884–1885 гг. он обследовал левый берег и притоки Абакана, нашел несколько каменных изваяний, плиту с древнехакасской надписью, которую доставил в музей. По заказу И. П. Кузнецова художник Станкевич, сопровождавший его в маршрутах, сделал 12 акварелей и вычертил шесть планов наиболее крупных могильников. Эти рисунки он подарил музею. Результатом экспедиции явилась изданная в 1889 г. книга «Древние могилы Минусинского округа», в которой И. П. Кузнецов отмечал разновидности встреченных им курганов. Далее И. П. Кузнецов-Красноярский неожиданно прервал свою археологическую деятельность, хотя продолжал отправлять в Петербург дары из своей личной коллекции, вывез в Томский университет несколько каменных изваяний людей и плит с древними надписями.
Через десять лет он возобновил занятия археологией и опубликовал книги. В одной из них были изданы материалы раскопок 1884 г., во второй — вещи из нового собрания собственной коллекции. В 1909–1915 гг. Кузнецов-Красноярский снова проводит археологические разведки, в основном по территории современной Хакасии. Им были раскопаны два кургана на реке Черный Июс и у озера Шира. Вещи и все отчеты археолог по-прежнему высылает в Петербург, прилагая к ним рисунки и фотографии. Особое место он уделял поискам древних каменных скульптур. В архиве Минусинского музея сохранились его заметки об этих каменных «бабах». В них И. П. Кузнецов-Красноярский пытался установить границу распространения изваяний в степях по рекам Енисей и Абакан, их разновидности, отличия от западносибирских, южнорусских и северомонгольских каменных «баб».