– Как не справиться, с конями я уж всяко умею обращаться! – ответил Иван и домой пошёл.
– Это не простой жеребец будет, Иванушка, – выслушав его, сказала Милава. – Это сам Морской царь, мой отец, им предстанет. А укротить его сложно, всё равно что морскую волну оседлать. Спать ложись, утро вечера мудренее, а я подумаю…
Утром, как только Ваня проснулся, у Милавы был готов ответ:
– Вот уздечка специальная, заговорённая, если ты сможешь ею жеребца взнуздать, он покорится тебе. Понял?
– Понял.
– Будь осторожен, прошу тебя! – Милава поцеловала мужа.
Увидел Иван лютого жеребца, который скалил зубы, пар из ноздрей выпускал и копытом бил, и подумал: «Ну, тестюшка дорогой, как ни бейся, как ни брыкайся, верх сегодня мой будет!»
Зажал в руке узду волшебную, махом на коня вскинулся. Только почуял жеребец на своей спине вес чужеродный, как свирепо заржал и понёсся во весь дух, то взбрыкивая, то на дыбы взвиваясь, стремясь сбросить глупца. Крепко вцепился Иван в гриву, ногами бока крутые сжал, сидел, как приклеился.
Вдруг обратился жеребец в чёрную тучу, выскочил из морской пучины и помчался над водой, исторгая из себя водопады и извергая грозные молнии. Но и тут не сробел Иван, держался крепко, всё норовил на шею тестя узду накинуть.
Низвергнулась туча снова в море, обратившись в жеребца, и вот тут-то Иван словчился уздечку на шею непокорному набросить и подтянуть. Уж носил – носил его конь, брыкался-брыкался, крупом бил, зубами лязгал, да видит: всадник не сдаётся, всё сильней узду тянет и бока пятками сжимает. Покорился конь. Подъехал Иван к царскому дворцу, поводья бросил, на землю соскочил, в тронный зал пошёл. Глядь: там уж тесть сидит, весь взмыленный, пыхтит тяжело, пот утирает.
– Доброго дня, повелитель! – поприветствовал его Иван. – Укротил я коня, у крыльца он стоит. А что это ты усталый какой? Али бегал куда с утра пораньше? Так я же конька морского оживил, зачем ты пешим-то убежал??
Тёща рядом с мужем на троне сидела, глазами в Ивана стрельнула и хихикнула, как девчонка, рот ладошкой закрыв.
– Приручил, значит, – с неопределённой интонацией промолвил царь. – Молодец! И тут молодец! Нет, каков у нас зять, а? – к царице обратился.
Она только головой покачала, боясь рассмеяться.
– Вот тебе третье задание. Пропала у меня праздничная корона. Много лет уж как найти не могу. Слуги везде искали – без толку, но ведь они рыбы, а ты всё же человек. Найдёшь – иди на свою землю, отпущу, так и быть!
– А на голове-то у тебя что? – поинтересовался Ваня.
– Это так, на каждый день венец. А то корона для торжественных событий. Найди её!
– Хорошо, – ответил Иван и скорей к жене побежал, авось, она что посоветует.
– Про корону отцову я знаю, давно он её ищет, посланцев во все стороны отправлял, да только без толку, – задумалась Милава. – Тут и не знаю, чем помочь…– загрустила, слезу жемчужную уронила.
– Ты не плачь, любимая! – испугался Ваня. – Всего-то я домой не попаду, что ж с того! Знать судьба такая, будем в царстве морском жить-поживать и добра наживать!
Сели молодые на крылечке, обнялись, на игру стайки разноцветных мальков засмотрелись.
–Что невеселы, ребятушки? – мимо конёк морской проплывал, заново обретённой жизни радуясь.
– Корону отца найти надо, а мы не знаем, что делать, – вздохнула Милава. – Ванечка хотел на землю выйти, родных навестить, вольного воздуха вдохнуть, и отец дал ему три задания. Два-то он выполнил, а третье – найти праздничную корону. С этим мы совладать не можем…
– Да ведь я знаю, где она, – сказал конёк.
Молодые глаза на него с надеждой вскинули.
– Да и он знает, дурень старый, только позабыл! Ой, прости, Милавушка! – извинился конёк.
– Мне и самой иногда хочется так его назвать, – пожаловалась она. – Придумал эти задания зачем-то, нет бы просто отпустил моего милого с роднёй повидаться…
– Ну, так положено! – возразил конёк.– Искони повелось. Три задачи, которые богатырь должен решить, чтобы добиться…
– Да какой он богатырь! – отмахнулась царевна. – Умом только силён…
– Так где корона-то? – перебил Иван их душевную беседу. – Вот про богатыря немного обидно было сейчас, Милавушка!
– Прости, Иванушка, расстроилась я совсем! – ещё одна слеза жемчужная покатилась по розовой щеке.
– Не плачь, милая! – Иванушка стал губами осушать слезинки. – Ой! Жемчуг настоящий, что ли?!
– Скатный, отборный, – вздохнула она. – Я ведь дочь Морского царя, у нас всё не как у людей.
– Деточки милые, про корону не забыли ли? – поинтересовался морской конёк.
– Где она? – хором спросили молодые.
– На блаженных островах Макарийских!