– Ну, чем чёрт не шутит, давай, сил уж никаких нет, – не стала возражать Яга.
Иван баньку растопил, веник запарил, на каменку воды плеснул да и отправил бабку туда греться. Веник велел к пояснице приложить и сидеть, пока не позовёт. Сам же принялся порядок в избе наводить: пауков да тараканов вымел, окна почистил, полы помыл, потолок и стены влажной тряпкой обмахнул, постель бабкину перетряхнул, печь растопил, воды нагрел, утварь всякую перемыл, скатерть на стол постелил, пироги из сумы достал, самовар нагрел, лоб утёр, вздохнул – вроде всё. Это рассказывать устанешь, а долго ли умеючи дела переделать! Ягу из бани вывел, пуховым платком поясницу укутал, чаю с пирогами предложил – ожила бабка! Сидит, чай прихлёбывает, розовеет, как заря, глазом блестит, на парня поглядывает.
– В бане помылся – заново родился! – подмигнул Иван.
– Ой, и справный ты парень!– пропела размякшая Баба-Яга. – Даже в печь тебя сажать неловко как-то!
– А и не надо, бабушка! – подхватил он. – Неудобно это!
– Чем же отблагодарить тебя, кощь человеческая?
Иван только рот раскрыл, чтоб о горе-злосчастье своём рассказать, как Яга говорит:
– Всё про твою беду знаю. Надо тебе к Белой Змее идти, она куда мудрей меня, подскажет, как твоё несчастье на счастье поменять.
– А может, к Кащею? – робко спросил Ваня, недолюбливавший змей.
– Нет, – отрезала бабка. – Кощей по смерти дока, а тебе судьбу надо изменить. К Белой Змее. Только закавыка есть одна: спит всё время царица змей, никому её мудрость не нужна, вот она и впала в спячку. Надо тебе, Ваня, её разбудить и совета спросить.
– Как же я смогу? – понурился парень.
– Сможешь. Когда найдёшь то, что, мыслишь, потерял. А и скажи-ка мне, добрый молодец, кто тебя надоумил в путь отправиться? – поинтересовалась Яга.
– Бабушка Аграфена привиделась и сказала, что могу я жизнь свою изменить, вот и пошёл. Про Белую Змею она тоже говорила.
– Ах, Груня, вот ведь угомону нет на тебя! – улыбнулась Баба-Яга. – И с того свету помогать хочешь!
– Бабушка, а где мне змеюку эту искать? – спросил Иван.
Закряхтела Яга, поднялась было, да передумала:
– Сундук открой, там серебряное блюдечко увидишь, достань.
Выполнил парень приказ, протянул Бабе-Яге красивое серебряное блюдечко:
– А ведь ещё золотое яблочко надо, да, бабушка? Где оно лежит?
– Где-где… – что-то пробормотала она, парню вроде «в Караганде» послышалось, но переспрашивать не стал, чтоб Ягу не сердить. – У тебя в суме яблоко есть, дай мне!
Взяла наливное красное яблочко да пустила по блюдечку:
– Гляди!
Посмотрел Иван, а там облако огромное, белое лежит и не шевелится. Вокруг него краса неземная: цветы, травы, птички скачут, зверушки прыщут.
– Вот она, змея всех змей, её добудиться тебе надо.
– А где место это, бабушка?
– Спит она в долине на самом краю света.
– Как же я на этот край попаду? – удивился Иван. – И к тебе-то с трудом добрался!
– Сам и не попадёшь, кощам человеческим ходу туда нет. Но с провожатым, может, и получится дойти. Сама не пойду: не по чину мне, да я вроде как и на больничном сейчас, покой мне нужен. Кот с тобой отправится!
– Я???!!? – послышался недовольный вопль.
Надо сказать, что в избушке Яги были филин да чёрный кот с белыми усами. Филин, пока Иван шебутился, порядок наводил, в лес улетел, потом вернулся, а вот котище всюду шнырял, под ногами путался, пыль на себя собирал, на Ивана шипел и фыркал, словом, помогал, как мог.
– Кот???!!! – такой же возмущённый крик послышался сзади.
Ваня оглянулся: Буян стоял в стойке, нацелившись на кота, а тот, вздыбив шерсть, с печки на него глаза выпучил, стараясь запугать.
– Буян, ты говоришь, что ли?! – обомлел парень.
– Да, хозяин! – тявкнул пёс, не сводя глаз с кота.
– Это потому, что мы в сказку попали?.. – робко спросил Ваня.
– Это потому, что повод появился! Котам – нет!
– Никто тебя, бобика беспородного, и спрашивать не будет! – язвительно промяукал чёрный кот. – Яга сказала, что пойду, значит, пойду! Хотя не хочу! Почему я??? Пусть Филька отправляется! Всё равно спит целыми днями, бездельник!
Филин открыл огромные жёлтые глаза, прищурился на кота, недовольно ухнул и повернулся к нему спиной, всем видом выказывая бесконечное презрение.
– Цыть вы, половики драные! – гаркнула Яга. – Как я сказала, так и будет! Поторапливайся, Ваня, пока я совсем не выздоровела! – глаза её свирепо зыркнули, она поднесла ко рту яблоко и с хрустом куснула его румяный наливной бочок. Во рту блеснули золотые зубы.
И пошли они по дремучему лесу – Иван, Буян да кот.
– Кот, а как тебя зовут? – спросил Ваня.