Выбрать главу

Она повернула к залу экран яблозвона с размытой тёмно-зелёной картинкой.

Глава 4

Благие прекрасности

(Кремль, спальня великаго государя)

После официального разъезда с цезарем (младший император, происхождением из пасечников, отбыл на жительство в Санкт-Петербург) и скандального развода с царицей Евфросиньей (бывшая поп-певица Бритни Спирс была осуждена Синодом за тайную амурную связь с князем Потёмкиным и пострижена в монастырь под именем инокини Марфы), характер государя императора испортился окончательно. Прежде царь слегка играл в демократию, ему нравилось осознавать – пусть он изредка ошибается, но в то же время до крайности мудр и милостив. Теперь монарх уверовал в своё исключительное мессианство и особенно в мысль, что России в лихую годину испытаний его послал персонально Господь Бог. По телевидению в новостях ежедневно рассказывали о том, как государь исцелял смертельно больных, возвращал молодость старушкам и наставлял подсевших на кокаин отроков на путь истинный. Правда, появились проблемы с хождением по воде – лейб-изобретателям Кремля никак не удавалось разработать профессиональную модель надувных лодочек-галош, дабы царь-батюшка прогуливался по поверхности прудов, аки посуху. Кроме того, широко освещаемый в прессе полёт с грифами на дельтаплане привёл к катастрофе: монарх обрушился вниз, задавив при этом пару стервятников и одного фотокорреспондента. С недавних пор государь истово соблюдал пост, строго наказывая сановников, кои греховно осмеливались вкушать в Страстную пятницу колбасу. Но что пугало министра двора графа Шкуро более всего – август совсем перестал воспринимать неприятные новости, его нервировал даже прогноз неурожая яблок. Понаблюдав, как неискушённые в лести министры едут торговыми представителями на Чукотку и Кавказ, Шкуро принял гениальное по сути решение.

Отныне всю утреннюю правду государю докладывал телемонархист Матвей Квасов. Именно этот хмурый седой бородач сменил утратившего доверие прежнего монаршего восхвалителя – Леонтия Михайлова, под влиянием водки однажды назвавшего царя в прямом эфире не «помазанником», а «намазанником Божиим» и сосланного в пресс-секретари банка «Корона». Квасов происходил из крепостных, от природы был смекалист и знал, как преподнести царю плохое так, чтобы оно выглядело отличным.

…Государь возлежал на подушках у себя в спальне – будучи облачён в серый халат лейпцигского покроя, он с удовольствием смаковал свежайший кофей, заваренный старушкой-саксонкой, самолично вывезенной им из Дрездена. В сущности, в России императору нравилось всё – кроме, собственно, народа и излишней популярности чёрного чая. Чашечка мейсенского фарфора приятно грела руку, а булочки на подносе пахли попросту восхитительно. В дверь спальни постучали – вежливо и до крайности робко.

– Да-да, – с максимальной милостью произнёс государь император.

В монаршие покои вошёл Матвей Квасов, одетый в боярский кафтан с длинными рукавами и расшитую царскими вензелями шапку. В руках гость держал айпэд в чехле из сафьяна с золотым двуглавым орлом. Не мешкая, Матвей бухнулся на колени, воздев перед собой айпэд, как икону. Император небрежно махнул рукой, восхвалитель присел на краешек дубового стула у кровати, раскрыл чехол и ткнул пальцем в экран планшета.

– Какие новости? – буднично спросил государь.

Лицо Квасова озарилось верноподданнической ухмылкой.

– А какие они могут быть, милостивец? – искренне поразился он. – В твоей империи сплошь благие прекрасности. Вот смотри, например, погода сегодня на диво чудесная.

– Отчего ж чудесная? – усомнился царь. – Я слышал, с утра ливень шёл стеной.

– Так и славно! – не растерялся Матвей. – Водичка с небес – дар Господень. Пшеница уродится, засухи не будет, калмыки верблюдов загодя напоят – разве не счастье?

– Однако, град потом был… – неуверенно заметил император. – Побил все огороды…

Квасов в неподдельном изумлении всплеснул руками:

– А град – чем плохо? Вот сидят где-нить в деревне-с на завалинке мужички с виски «Джек Дэниэлс», оно тёплое и желудок смущает, а тут – Боженька льда в стаканы накидал. И радуются они, и славят твоё имечко пресветлое, великий государь-надёжа.

Поразмыслив пару секунд над версией Квасова, император удовлетворённо кивнул.

– А что там в Республике Финляндской сейчас творится? – поинтересовался он.

– Ууууу, бунтуют, собаки, – затряс бородой Матвей. – Стреляют друг в друга – западные да восточные, пламень до небес, городов-то пожгли… почитай, всю Лапландию разнесли к свиньям на кирпичики, ужас што делается. Страх сплошной, твоё величество, да и всё.