В соседнем кресле лежала красавица Муся и презрительно щурила свои синие глаза. Копейкин ей принципиально не нравился. От него не пахло рыбой, как от Жана, он, переступив порог, не кидался открывать ею любимый «Кискас», и этот новый жилец вовсе не стремился почесать ей за ушком.
— Она меня не сожрет ночью? — с тревогой в голосе поинтересовался Василий, вернувшись в комнату с балкона, где он обозревал окрестности. — Какой у нее хищный взгляд! Как у той роковой брюнетки, что выпотрошила меня в ресторане, чем-то опоила и подкинула в машину к Алене.
— Так, так, — сказал сыщик, внимательно глядя на Василия. — Уже появляется логическая цепочка.
— И окрестности, — нахмурился Василий, — кажутся мне слишком знакомыми. Впрочем, эти старые районы все на одно лицо, как и дома. Много зелени, я видел неподалеку парк. Только зачем он мне? Кажется, я часто ходил в парк, не помню зачем. А, наверное, у меня был собственный парк, я же состоятельный гражданин…
— Василий, у меня есть знакомый компьютерщик, давай составим фоторобот брюнетки из ресторана.
— Не получится, — разочарованно вздохнул тот, поразмыслив несколько секунд, — я не всю ее хорошо помню, а частями. — И он потряс руками возле своей груди.
— М-да.
— Но я думаю, что что-то скоро вспомню.
— Я тоже так думаю, — согласился с ним сыщик. — Вполне возможно, это случится сегодня. Сейчас мы поедем с тобой к Копейкиным, которые заключают мой список. Я созвонился с ними, они ждут. Очень порядочная многодетная семья, вполне приличные люди, балансирующие на грани бедности и выживания в критических условиях современной действительности. Девушек мы с собой брать не станем, слишком негативное впечатление может сказаться на их шаткой нервной системе.
— А мою систему?! — возмутился Василий, неосмотрительно плюхаясь в кресло на Мусю, — мою систему не жалко?! А! У! Ё!
Муся не стерпела этакого нахальства и вцепилась зубами в мягкое место Копейкина.
Он взлетел к потолку, нецензурно ругаясь.
— Чтобы я когда-нибудь завел кота?! Никогда! Только через мой труп!
— Чтобы ты действительно не оказался трупом, — усмехнулся Туровский, — тебе придется найти с ней общий язык. Начни с корма, она голодная.
Продолжая нехорошо ругаться, Василий отправился на кухню.
— Все бабы и кошки стервы, только прикидываются мягкими и пушистыми, а как только чуть их подвинешь, сразу впиваются всеми клыками в незащищенное место, — доносилось его ворчание из кухни, где он открывал банку консервов. — Многодетная семья? Причем тут я? Я хорошо помню, что никогда не имел массу братьев или сестер. Или не помню? Ерунда какая! Я что, многодетный отец?! На, жри, зараза!
Василий плюхнул содержимое банки в миску и ногой подтолкнул ее к двери, чтобы кошка увидела свой завтрак. Но Муся принадлежала к изысканному обществу дорогостоящих питомцев. Она лениво зевнула, презрительно поглядела на Василия и демонстративно отвернулась. Туровскому пришлось подсказать Копейкину дальнейшие действия, и тот отправился в ванную очищать кошачий туалет. Только после этого Муся с небрежной ленцой соскочила с кресла и, медленно вышагивая, подошла к своей миске.
— Скотина, — выглянул раздосадованный Копейкин, — услала меня чистить клозет и выпендривается!
— Тише, — приложил палец к губам Туровский, — не ругайся на нее, а то она откажется есть. И тогда, если с ней что-то случится, к примеру, кошка сдохнет от голода, запомни это Василий, тебе действительно лучше быть трупом. Жан тебя за Мусю убьет.
— Скотинка, — деланно улыбнулся кошке Василий и произнес ласковым голосом, — уси-пуси, чтоб ты только не сдохла, боюсь, Снежана обратно меня не пустит.
Муся недовольно посмотрела на Копейкина и принялась есть свой «Кискас».
— А вы подружитесь, — заключил свои наблюдения за кошкой и новым жильцом Туровский. — Если она стала есть фактически из твоих рук, то не все еще потеряно!
— Еще бы, — из ванной высунулся Василий с чистым лотком, — я-то на самом деле добрый и пушистый! Уси-пуси…
— Заканчивай любезничать, — махнул рукой сыщик, — поедем, нас ждут в многодетной семье.
— Может, я останусь?! — поморщился Василий.
Но Туровский грозно нахмурился, и он перестал сопротивляться.
Снежана облегченно вздохнула, наконец-то она осталась без подкидыша. Суета последних дней совершенно вымотала ее, к тому же, как она надеялась, вместе с исчезновением из квартиры Василия, исчезнут и больше не станут приходить угрожающие записки. Пожалуйста, господа, забирайте Копейкина себе, ей он больше не нужен, да и никогда не был нужен в принципе. Их случайное знакомство можно было бы отнести к разряду курьезных, если бы не угрозы, в этом случае все отдавало криминалом.
Снежана налила в таз воды, добавила туда жидкого мыла с ароматом жасмина и поставила таз на пол. После выселения Василия она собиралась провести генеральную уборку. Обычно ей помогала подруга, но сегодня Алена трудилась в магазине, продавая книги и канцелярские принадлежности. Для того, чтобы не чувствовать себя одиноко, Снежана включила магнитолу. И через пять минут выключила. Радостное настроение уступило место озабоченному. Ей захотелось подумать.
Она бросила тряпку в таз и села на подоконник.
По двору вышагивала Варвара Владимировна, выискивая новую жертву для своих многочисленных рассказов про расчлененку. Если бы не эта старая вредная дама, то Снежана не пустила бы Копейкина к себе на порог, давая ему повод выкрутиться самому, а не обрекать на мучения подруг и одного незадачливого сыщика. Сыщик, правда, следует отдать ему должное, нашел родственников Василия, но, как оказалось, тот ничего толком не вспомнил.
Временная амнезия. Снежана знала, что ею порой страдают люди, пережившие страшное потрясение, ударившиеся головой или просто сошедшие с ума. Копейкин походил на шизофреника, у него была своя мания — он чувствовал себя чуть ли не олигархом. Впрочем, деньги он считал действительно профессионально, одет был прилично, повадки имел соответствующие статусу состоятельного придурка, то есть временами капризничал.
Если предположить, что его ударили по голове после ресторана друзья-бандиты, после чего погрузили в автомобиль, беззаботно брошенный ее подругой, то вырисовывается страшная картина случившегося. Бизнесмен Копейкин вместе с преступными элементами-друзьями отправляется в ресторан праздновать удачное завершение криминальной сделки, где западает на роковую брюнетку, подругу одного из авторитетов. Рассвирепевший авторитет тихонько выводит Копейкина из строя ударом дубины по неразумной головушке. Нет, дубины не было, авторитеты любят пользоваться битами. Бац! И из дурной головы Василия вылетают все умные мысли. Остается несколько совершенно бесперспективных — имя, фамилия, род занятий… На следующий день авторитет опомнился и начал искать Василия. Или это от него потребовали другие авторитеты. Тогда понятен смысл записок — «Отдай то, что тебе не принадлежит!». Только умственно ограниченный тип мог написать подобную глупость! Нет, чтобы четко изложить мысль — «верни Копейкина, идиотка». Так бы написал хороший филолог, бандиты выражаются как раз двусмысленно.
Итак, все ясно, сотоварищей Василия следует искать в криминальной среде.
Тогда почему у него нет наколок?! Свел, это теперь не модно.
Почему копается сыщик? Безусловно, семья Горецких является слабой зацепкой в этом деле. Ведь Василий мог быть родом из добропорядочной семьи, но на жизненном пути внезапно встретил преступных элементов и скатился по наклонной. Да, нужно внедриться в криминальную малину и попытаться все выяснить на месте. Кто станет внедряться? Только не она. А если внедряться захочет Алена, которую вечно тянет на приключения?! До этого довести нельзя! Лучше потерпеть немного и подождать, пока Василий все вспомнит сам. К тому же, терпеть стало гораздо легче, он далеко и появится только к вечеру. И все это время Снежана может жить спокойно.