Нисколько не сомневаясь, что это единственно правильное решение, Светлана Копейкина отправилась в салон красоты, где позволила профессионалам изменить себя до неузнаваемости. После проведенных трех часов (!) в салоне из зеркала на нее смотрела абсолютно другая женщина, не обремененная малолетним ребенком, сбежавшим супругом и неудавшейся жизнью в целом. На нее смотрела красавица! Да, подбородок несколько выдавался вперед, нос был слишком велик для маленького лица, глаза — слишком большими и удивленными — но ничего не портило ее неземную красоту.
По пути домой Светлана зашла в обувной магазин, где оставила последние деньги, купив узкие изящные шпильки на высоченном каблуке. Она стала выше обстоятельств ровно на двенадцать сантиметров! И теперь будет смотреть на этот жестокий и несправедливый мир свысока.
Гордо шествуя по улице, она ловила на себе заинтересованные мужские взгляды и радовалась, что напрочь забыла про своего коварного Копейкина. Но он промелькнул перед ней, словно дамоклов меч, не позволяя полностью расслабиться и получить от внешних перемен удовольствие.
Светлана остановилась как вкопанная на углу своего дома, увидев, как Василий усаживается в какую-то «девятку», а за рулем машины… О, это было так бесчеловечно с его стороны! За рулем машины сидела привлекательная девица. Но не та, с которой Копейкин целовался в парфюмерном магазине. Не та! Другая! Бабник! Он уже пошел по рукам. Отчаянию молодой женщины не было предела. Она уже хотела было снять новую шпильку и запустить ею в проходимца, но тот ловко сиганул в «девятку», девица за рулем ему мило улыбнулась и вдавила педаль газа в пол, словно знала про остолбеневшую Светлану. Машина взревела двигателем и помчалась, обдав Светлану Копейкину придорожной пылью.
— Подлец, — прошептала та, отряхиваясь, — негодяй, сволочь неблагодарная. Даже не поглядел в мою сторону!
Она взяла себя в руки, гордо тряхнула головой и пошла домой, говоря себе, что Копейкин отныне умер в ее сердце навсегда. Но мысли не давали тому исчезнуть из ее сознания. Она задумалась, а почему тот приезжал к их дому? Хотел увидеться с Ванькой? Ничего у него не получится! Светлана скажет сыну, да что там сыну, она скажет всем, что Василия Копейкина переехал трамвай. Насмерть. Похороны прошли на его родине в Костроме.
Вечером она сходила за сыном в детский сад, по дороге получила массу комплиментов своей привлекательной внешности. Это несколько повысило ее самооценку, к тому же она не снимала шпильки. Раньше она относилась к своей внешности гораздо спокойнее. Василий всегда говорил, что любил ее такой, какая она была. И Светлана ему верила! Нет, мужчинам нельзя доверять.
Звонок в дверь раздался ровно в половину седьмого, когда Ванька капризничал на кухне и отказывался есть гречневую кашу. Светлана кинулась к зеркалу. Нет, она не рассчитывала на то, что вернулся блудный муж. Но надеялась на это, чего уж тут скрывать. Раз он приезжал к их дому днем и никого не застал, так вполне может приехать вечером, когда они с сыном дома. Как себя вести? Спустить с лестницы? Ванька так любит этого подлеца и негодяя!
Светлана поправила волосы, прошлась помадой по губам, восстанавливая их свежесть, и прошла в коридор. Она остановилась перед дверью и перевела дыхание. Сейчас она ему все скажет! Что говорить-то?! А вдруг он пришел просить прощение?! Простить? Или нет? Как глупо, что она не подготовилась к подобному визиту!
Вообще-то Светлана готовилась. До этого момента она была уверена, что откроет бывшему супругу дверь лишь для того, чтобы спустить его с лестницы. Но сейчас, в пик обостренности их отношений, она поняла, что не сможет так поступить. Разумеется, ради Ваньки!
Светлана глубоко вздохнула и распахнула дверь.
На пороге стоял не Василий. Это выбило Светлану из колеи еще больше.
— Добрый вечер, — стальные глаза незнакомца оценивающе остановились на ее растерянном лице. — Светлана Копейкина?
Она кивнула, стараясь привести мысли в порядок. Если это не Василий, тогда это другой мужчина, и он что-то хочет.
Туровский во время паузы быстро прикинул в уме, кто перед ним стоит. Психологический портрет на скорую руку он составлял для дальнейшего разговора. Сейчас перед ним стояла привлекательная женщина со свежей укладкой, маникюром, макияжем, но с потерянным выражением немного неправильного лица. Обручального кольца на правой руке не было, но от него остался незагорелый след. В глаза — потухшая надежда, на кухне капризный отпрыск. Все ясно, дама одинока и несчастна.
— Мы, очень солидная и серьезная организация, разыскиваем, — вкрадчиво сказал сыщик, не сводя с Копейкиной пристального взгляда, — вот этого мужчину.
Он протянул ей фотографию Василия Копейкина.
Светлана побледнела, покраснела, прищурилась и вернула снимок мужа обратно.
— Что он натворил?
— Это Василий Копейкин, — вместо ответа сказал Туровский, все еще не решивший, чем зацепить даму, которая при виде снимка как-то странно себя повела.
Светлана чуть не ответила «знаю, что это Василий», но сдержалась. Вдруг ее бывший ограбил банк или напал в парке на беззащитную девушку? Глупости, о чем она только думает! У него этих девушек, судя по всему, прорва.
— Я не знаю, — решительно произнесла Светлана, — и никогда не знала этого гнусного типа!
— Почему вы считаете его гнусным? — зацепился сыщик.
— Потому, потому, — Светлана поняла, что едва не выдала себя. — Потому что у него морда на фотографии гнусная!
Туровский удивленно поглядел на снимок. С него смотрел улыбающийся, довольный жизнью и нынешним существованием симпатяга Василий.
— Мам, — в коридор прибежал отпрыск, — это папка вернулся?!
— Иди ешь кашу, — строго сказала Светлана, выталкивая сына из коридора. — Наш папа умер, погиб, затерялся во льдах. Он был летчиком.
— Правда? — не поверил Ванька и обернулся на чужого дядю. — А папка говорил, что работает в банке. Я тогда еще подумал, что в трехлитровой с огурцами, но он меня водил в настоящий банк…
— Кого-то он мне смутно напоминает, — пробормотал Туровский.
— Он не может вам никого напоминать, — резко оборвала сыщика Светлана. — Что-нибудь еще?
— Вы точно не знаете этого мужчину?
— И знать не хочу!
Светлана захлопнула за сыщиком дверь, так и не узнав, почему разыскивают ее мужа. С другой стороны, ей было наплевать, что он там совершил. Пусть живет, как хочет, они с Ванькой больше к его жизни никакого отношения не имеют.
— Мам, — нахмурился сын, когда она вернулась на кухню. — Зачем ты сказала дяде неправду? Папка не умер, я его у нашего дома видел.
Неокрепшую детскую психику подвергать дальнейшему прессингу Светлана не стала. Василий умер для нее, в ее сердце, сын пусть думает, что папа уехал в командировку. Ой, да она совсем завралась!
— Этот дядя из милиции? — возя ложкой в гречке, предположил не в меру наблюдательный Иван.
Светлана кивнула, а что ей оставалось делать?
Туровский поехал по следующему адресу, их оставалось ровно сто шестьдесят пять. Обычно он представлялся гражданам Копейкиным сотрудником аналитического центра и, показывая фотографию Василия, интересовался, кого он им напоминает. Люди задумывались, морщили лбы, вспоминали. Василия идентифицировали с беглым руководителем секты «Последнего дня», о которой на днях рассказывали в криминальной хронике. Некоторые, опять же ориентируясь на эту популярную среди жителей нашей страны программу, узнавали в нем пойманного недавно маньяка. Другие уверенно заявляли, что мужчина на снимке и есть тот самый сутенер, который помогает девочкам с Ленинградской трассы заниматься неблаговидными делами. Сутенера тоже показывали в криминальных новостях вместе с довольными оперативниками, приехавшими делать контрольную закупку.