Парень принялся лазить по своим карманам, вывернул их наизнанку, но ничего не нашел, кроме зубочистки и мятных конфет, предназначенных для того, чтобы освежать дыхание.
— Странно, — сказал он задумчиво, — это неспроста.
— Ничего странного, — пожала пухлыми плечиками Крошкина. — Если я забуду сумочку, в которой у меня сосредоточена вся вселенная, то на мне ничегошеньки определяющего не останется. Зато я наизусть помню номер телефона Снежаны. В случае чего, буду ей звонить. Вы тоже должны помнить какой-нибудь номер! Вспоминайте, ну…
Незнакомец сосредоточился, наморщил лоб и выдал:
— Вспомнил! «02».
Вернувшаяся Снежана едко поинтересовалась, почему гость все еще топчется на месте. Прямая ему дорога туда, где он провел ночь. Ах, он провел ночь в ее машине? Тогда пусть катится туда, где напился. Ее слова ему что-то напоминают? Нет, Стародубцева не его законная жена! Еще чего! Размечтался.
— Никуда я не пойду! — решительно заявил гость и, оттолкнув Снежану в сторону, прошел в комнату.
— Это что еще за хамство? — возмутилась хозяйка дома и последовала за ним, уперев руки в бока.
Наглец устроился на ее мягком, белоснежном диване, закинул нога на ногу и принялся мотылять конечностью, подперев худой, жилистой рукой заостренный подбородок. Судя по всему, он думал.
— Это переходит всяческие границы! — пробежала мимо него и обратно Снежана. — Мало того, что он забрался в мою машину, так еще залез в мою квартиру!
— В квартиру, Снеж, мы его сами притащили, чтобы Варвара Владимировна отстала, — вздохнула Аленка.
— Правильно, — обрадовался воскресший незнакомец, — вы меня в квартиру притащили, а перед этим в машину уложили! Другими словами, вы, подруги дорогие, меня похитили! Это натуральный киндер-как его там-ппинг.
— Что?! — в один голос вскричали подруги.
— Что слышали, кумушки, — скривился тот. — Сколько вы собирались за меня получить? Миллион долларов или два, признавайтесь! Наверняка, я какой-нибудь банкир или олигарх. Точно не помню.
— Я не поняла, — простонала жалобно Крошкина, чувствуя, что именно на нее сейчас обрушится шквал обвинений от подруги, — он нам дело шьет?
— Господи, где ты только его взяла! А, кстати, где ты его взяла? Давай прикинем.
Раз незнакомец ничего толком не помнил, подругам пришлось восстанавливать картину вчерашний событий со слов Крошкиной, арендовавшей на этот злосчастный день машину у Снежаны. Алена, поминутно прокручивая перед собой весь вечер, принялась подробно рассказывать куда ездила, где останавливалась, к кому забегала. Получилось мест двадцать. На каждой из этих остановок ей могли подкинуть труп, который так неожиданно и хлопотно воскрес следующим утром.
Подруги предположили, что незнакомца могла подкинуть в машину Нонка только из вредности, чтобы Крошкиной жизнь медом не казалась. Та успела ей похвастаться новой сумкой и приврать, что купила ее за бешенные деньги потому, как сумка от самого Лагерфельда. Наглец возмутился, заявляя, что он не мешок картошки, чтобы его подкидывали. Снежана, многозначительно хмыкнув, парировала, что мешок картошки был вчера, по всей видимости, в гораздо лучшем состоянии, чем он, по крайней мере, мог стоять.
Следом за Нонкой под подозрение попали еще девятнадцать человек. Всем Крошкина чем-то досаждала, некоторым — своим неприлично счастливым видом довольной жизнью идиотки. Но незнакомец никакой Нонны не помнил и список оглашенных остальных девятнадцати фамилий ему ничего не сказал.
Пока Аленка мучительно вспоминала, какие именно она купила чулки в магазине, где на витрине красовались заманчивые скидки, наглец заявил, что у него сушняк и потребовал воды. Компания переместилась на уютную кухню Стародубцевой, продолжая мыслительный процесс.
Когда Снежана принялась автоматически варить кофе, незнакомец неожиданно вспомнил, что его зовут Василий. Это прозвучало как гром среди ясного неба.
— Василий, Василий! — кричал он, тараща на Снежану довольные глаза, — она так же стояла у плиты и спрашивала: «Василий, ты негодяй и подлец, сколько это будет продолжаться?».
— Что продолжаться? Что? — заинтересовалась Снежана. Тот пожал плечами.
— Я так и чувствовала, что он женат, — разочарованно сказала Аленка.
Но в деле был виден прогресс. В деле, грозившем стать не простым, а уголовным. Негодяй и подлец Василий пообещал подругам, если те кинут его, беспамятного, на произвол судьбы, то он пойдет в милицию и сообщит о похищении. У него и свидетель есть — патриотично настроенная гражданка Варвара Владимировна.
— Ладно, — угрюмо промолвила Снежана, — мы добрые, мы тебе поможем. Но постарайся, Василий, вспоминать побыстрее.
Рассиживаться в уютной кухне после горячего кофе с тостами никто не собирался. Троица поспешила на улицу, где все сели в «девятку», за рулем, разумеется, сидела Снежана.
— Куда едем? — с мрачной решимостью поинтересовалась она.
— К Нонке, — призналась Аленка, — я к ней два раза заезжала.
— Нет! — вскричал Василий. — Наоборот!
— Что «наоборот»? — не поняла Снежана.
— Пусть за руль сядет она, маршрут должен быть более точным.
Подруги поменялись местами, один Василий остался сидеть на заднем сиденье.
Нонки не оказалось дома, она торчала на очередной, новой работе. Но Аленка дотошно выполнила каждый шаг к ее квартире и обратно. Снежана с Василием в это время оглядывали окрестности. Поблизости располагался аптечный киоск.
— Ну? — вопросительно поглядела на Василия Снежана.
— Помню, — наморщил лоб тот и продекламировал, — улица, фонарь, аптека…
Снежана тяжело вздохнула, схватила его под руку и повела в аптеку. В небольшом помещении среди лекарственных препаратов и сопутствующих им товаров он тоже ничего не вспомнил. Зато пожилая аптекарша окинула их подозрительным взглядом, после которого Снежана поняла, что Василия срочно следует привести в нормальный вид, чтобы добрые люди не обратились в милицию на счет подозрительной парочки: привлекательной ухоженной брюнетки и облезлого помятого типа преступной наружности. Последнее навело ее на мысль о тюрьме.
Троица поехала в магазин, где была распродажа.
— Здесь, — торжественно объявила Аленка, — я купила вчера чулки!
— Сегодня мы купим ему здесь брюки с рубашкой, — сказала Снежана, — чтобы он выглядел человеком.
— Спасибо, девчонки, — расчувствовался тот, — думаю, я никогда в таком потрепанном виде по улицам не шатался. Олигарх все-таки.
— С чего ты вбил себе в голову, — разозлилась Снежана, — что ты олигарх?!
— А что, — шмыгнул носом Василий, — лучше думать, что я менеджер отдела продаж занюханной табачной фабрики с женой и кучей детишек?
— А ты не менеджер?
Вместо ответа Василий тяжело вздохнул.
В примерочной кабинке он долго возился, освобождаясь от мятой, грязной одежды.
— Разделся? — поинтересовалась Снежана, прижимавшая к груди новый костюм.
Как только оттуда донесся положительный ответ, она ринулась в примерочную кабинку.
— Ты что? — испугалась Аленка, — люди смотрят!
— А, — обрадовался Василий, — не выдержала накала страсти, глядя на мои бицепсы?! То-то! Я помню, как ты на меня в ресторане смотрела! У, искушенная бестия…
— Успокойся, твои бицепсы меня не интересуют, — фыркнула Снежана и принялась вертеть оголенного Василия по сторонам. — Где наколка «Не забуду мать родную» или что-то в этом духе?! Свел?
— Не было у меня никаких наколок, — выхватывая у нее новый костюм, сказал Василий. — Изыйди, женщина!
После магазина, где ничего Василий не вспомнил, поехали дальше. Снежана, сидевшая рядом с подругой, все больше удивлялась странному маршруту, по которому они проезжали вторично. Крошкина долго петляла по улицам и закоулкам, после чего выехала на проспект и понеслась по нему с предельной скоростью. Снежана потребовала объяснений, петляние по улочкам выглядело очень уж подозрительным. Аленка, стараясь, чтобы ее оправдания не услышал Василий, все-таки хоть и беспамятный, а мужчина, рассказала подруге, что гонялась за одним привлекательным «Пежо» с иностранными номерами, вернее, привлекательным был водитель машины, подмигнувший ей в районе Театральной площади. Подруге оставалось поразиться орлиному зрению Крошкиной, в сумерках разглядевшей невинный знак внимания. Узнав, что «Пежо» все-таки сумел оторваться от преследовательницы, Снежана облегченно улыбнулась.