— Участники? — искренне удивился тот. — Ладно, я сам скажу. Да, я был женат много лет назад. — Он обращался к Нонне. — Моя жена мне изменила с другом, я ее бросил. Наказал. Дочь взял себе. Все. Ничего великого здесь нет. О дальнейшей судьбе бывшей жены я ничего не знаю. Наверное, она уехала с моим бывшим другом за границу, где ему предложили выгодный контракт.
— Изменила?! — всплеснула руками Аленка. — Извините, Борис Федорович.
— Какой пассаж, — склонила голову на бок Клементина, жалея Стародубцева.
— А вы, — повернулась Снежана к Туровскому, — знаете, где моя мама?!
— Знаю, — кивнул Андрей. — Больше того, — он многозначительно поглядел на Стародубцева, — я знаю все. Откуда? Чистая аналитика. Итак, одновременно с Василием к Снежане попадает записка, текст которой определенно угрожает, чтобы она отдала то, что ей не принадлежит. Что ей не принадлежало в тот момент? Только Василий Копейкин.
— Кто, а не что, — пробурчал Василий, сидевший в обнимку со Светланой. Та слушала с колоссальным удивлением.
— Действительно, — согласился с ним Туровский, — я тоже обратил внимание на этот факт, подтвердившийся в очередных угрозах, и пришел к выводу, что требовали не Василия.
— Я не требовала! — замотала головой Светлана. — Хотя имела на него полное право.
— И сейчас имеешь, — чмокнул жену в щеку Василий.
— Что же сказали мне записки и улики, подброшенные Снежане?
— Что?!
— Перечислю. Записка с угрозой, нож в колесе, звонок, двойное зеркало, еще одна записка в пудренице, мышь, ведро с грязью, змеи. Что их объединяет? Казалось бы, ничего, кроме того, что человек захотел испортить другому жизнь. Но! Я пригляделся более внимательно. И что увидел?
— Что?!
— Вот что. Первая записка лежала под свинченным зеркалом автомобиля. Нож в колесе был зеркальным. Я отлично разглядел в нем свое искаженное отражение. Пудреница, заметьте, дорогие мои, тоже была с зеркалом. Я уже не говорю о том двойном зеркале! Мышь усыпили и завернули в зеркальную фольгу. Ведро с грязью не вписывается в эту зеркальную линию? Ха! А зеркало, которое специально перевесили, чтобы облитая грязью Снежана сразу увидела свое отражение?! То-то. Змеи могли бы не вписаться в стройный ряд зеркал. Но и в этом случае прослеживается одна версия.
— Какая? — прохрипел Борис Федорович, предчувствуя недоброе.
— Снежане всем этим давали понять, что существует ее зеркальное отражение!
— Слишком глубокомысленно, — заметил Василий.
— Выпьем, — смахнула слезу Клементина, хватаясь за бокал с шампанским, — нам всем нужно расслабиться. — И сделала пару больших глотков.
— Обязательно, — согласился с ней Туровский и выпил, после чего продолжил рассказ. — Когда я это понял, то отправился в ЗАГС.
— В ЗАГС?! — взревел Стародубцев. — Зачем?!
— Отдел записи актов гражданского состояния много лет назад зафиксировал ваш брак, господин Стародубцев с матерью Снежаны. А еще он зафиксировал… Скажете сами?
Борис Федорович обреченно махнул рукой.
— Рождение в семье Стародубцевых двух дочерей Жанны и Снежаны!
— Обалдеть, — произнесла Аленка, — извините, Борис Федорович.
— Сестра? У меня есть сестра?! Папа, почему ты мне никогда ничего о ней не говорил?!
— Я думал, они уехали за границу…
— Они никуда не уезжали, — продолжил Туровский. — Ваша бывшая жена с дочерью, после того, как вы с ней поделили детей, продолжала жить в этом городе. Она сразу рассталась с вашим другом. Я нашел их квартиру, только, к сожалению, в ней никого не оказалось. Ваша бывшая супруга умерла месяц назад. Предполагаю, что на смертном одре она призналась Жанне, что вы ее отец и у нее есть сестра Снежана. Думаю, все это время она каким-то образом следила за вашей жизнью, за жизнью Снежаны. Для Жанны это стало полной неожиданностью, она решила действовать чудным образом, совершая то, что приходило ей на ум. Впрочем, после того образа жизни, что вела ее мать, лично мне не кажется это странным. Да, Борис Федорович, ваша бывшая жена никуда не уехала, вина тяготила ее настолько сильно, что она запила. В алкоголе она топила свою совесть.
— Выпьем, ах, как горько, — разрыдалась Клементина и налила себе шампанского.
— Мама! — испугался Горецкий.
— Обалдеть.
— К сожалению, — нахмурился Туровский, которому нелегко довались эти слова, — После смерти матери и Жанна начала вести подобный образ жизни. Впрочем, вы сами вскоре все удивите.
Андрей подошел к окну, где сигналила у ворот «Волга» с шашечками. Горецкий по его просьбе открыл автоматические въезд. Из машины вышла крупная брюнетка и пошла в дом. Через минуту она была в комнате.
— Приветики, пупсы, — сказала она, растягивая слова и глядя на собравшихся за праздничным столом в полном недоумении. — Мне сказали, что здесь заказали стриптиз. Старушка тоже будет смотреть? — Она указала на Клементину.
— Старушка?! — огорчилась та и вновь наполнила свой бокал.
— Присаживайтесь, — Туровский галантно подставил даме стул.
— А… а…а! — дошло до Копейкина. — Так это она! Я ее вспомнил! Это та стерва с большими дой… ногами, что опоила меня в ресторане! — И он кинулся душить гостью.
Снежана обомлела. Роковая брюнетка была похожа на нее как две капли воды. Если с нее смыть весь макияж. Или если так вульгарно накрасить Снежану. Так вот почему Василий твердил, что он сидел в ресторане со Снежаной! Это ее родная сестра?!
— Еще одна падчерица, — поморщилась Нонна.
— Папаня? — пригляделась Жанна к Стародубцеву, вырываясь из цепких рук Василия.
Его оттянули и усадили обратно к Светлане.
— С этим типом у меня нет ничего общего, — заявила Жанна, тыча наманикюренным пальцев в Копейкина. — Я его не знаю и знать не хочу. Здравствуй, папочка!
— Ну, здравствуй, доченька, — произнес Стародубцев и откинулся на спинку стула.
— Я предупреждал, — заметил Туровский.
— Обалдеть.
— Тебя что, замкнуло? — вспыхнула Нонна, глядя на Аленку.
— Но тут такое!
— Какое? — Нонна пришла в себя. — Боренька, мы ее перевоспитаем вместе. Знаешь, у меня хороший родственник в Саратове, служит в колонии для особо опасных преступников. Он ее куда-нибудь пристроит.
— Нонна! Это моя дочь!
— Папка! — Жана кинулась в отцовские объятия. — Я знала, что ты не такой подлец, и удочеришь меня обратно. Я тоже хочу машину и квартиру! И твоей любви, — опомнилась она, хитро глядя в глаза вновь обретенному родителю. — Честное слово, ничего противозаконного я и мой друг не совершали. А Снежана все придумала. Ты знаешь, как я ее люблю?! Сильно-сильно, как тебя. Все эти годы я была такая одинокая, особенно, когда узнала, как вы хорошо живете. Я тоже хочу с вами хорошо жить. Папка, ты поможешь своей девочке?
Борис Федорович пожал плечами и полез в карман за платком.
— А мне-то что делать? — повернулась к сыщику изумленная Снежана.
— Вам решать, — хмыкнул тот и добавил, — на семейном совете.
— Снежаночка, милая, — к ней подошла Нонна и взяла под руку, уводя из-за стола, — давай договоримся действовать вместе в интересах Бореньки. Ты же знаешь, я только о нем думаю…
— Ну, теперь, — обратился Туровский к Клементине, — выпьем! За любовь.
— За любовь! — подтвердил Станислав Горецкий, наливая шампанское. — А Василий? Он не наш родственник?
— Ваш, — улыбнулся Андрей. — Здесь тоже никаких сомнений быть не может. Василий ваш дальний родственник. Вообще-то на самом деле он из Костромы.
— Как я рада, — призналась Клементина, — у меня столько новой родни! Светочка, деточка, Васенька, присоединяйтесь!
И шумный праздник продолжился на отдельно взятом краю стола.
Скелеты из шкафа, обремененные семейными тайнами, порой бывают очень даже привлекательными. Но в каждом из них остается искорка неразгаданной полностью тайны, готовая при первом удобном случае вспыхнуть жарким пламенем, которое не пощадит никого. Но это уже другая история.