Все спустились, но перед тем, как покинуть двор, судья шепнул на ухо Тао Гану:
— Наклей бумажную ленту на железную дверь. Вернувшись сюда, мы в любом случае будем знать, была ли она открыта после нашего ухода.
Из рукава Тао Ган достал две тонкие бумажные полоски. Смочив кончиком языка, он приклеил их к узкой щели между дверью и дверной рамой, одну довольно высоко, а вторую у самого пола. И снова все направились к первому двору.
В дверях Галереи ужасов судья остановился, чтобы бросить еще один взгляд на заброшенный сад. В лунном свете узоры, украшавшие бронзовый колокол, приобретали странные очертания. Внезапно судья почувствовал, что ему угрожает неизвестная опасность: что-то зловещее скрывалось за внешним покоем этой ночной картины.
Медленно поглаживая бороду, он пытался понять свои ощущения, когда заметил вопрошающий взгляд секретаря.
— Иной раз слышишь любопытные истории об этих тяжелых бронзовых колоколах, — объяснил он. — Пока мы здесь, наверное, стоит увериться, что этот не скрывает ничего преступного под своими стенками!
Приблизившись к каменной площадке, Ма Чжун заметил:
— Стенки таких больших колоколов иногда бывают толщиной в несколько вершков. Чтобы его приподнять, нам потребуются орудия.
— Иди вместе с Цяо Таем в большой зал, — ответил судья. — Там вы наверняка найдете тяжелы» пики и трезубцы, используемые монахами при заклинании злых духов. Они станут прекрасными рычагами.
Пока Ма Чжун и Цяо Тай побежали к храму, судья и двое его помощников прокладывали себе дорогу в зарослях. Когда наконец они встали на оставшуюся чистой узкую полоску между колоколом и краем площадки, Тао Ган показал на изящную крышу своим спутникам и сказал:
— Лысоголовые утащили с собой блоки, но с рычагами, о которых вы сказали, ваше превосходительство, мы сможем приподнять этот колокол.
С отсутствующим видом судья Ди согласно кивнул. Он чувствовал себя все больше и больше не в своей тарелке.
Ма Чжун и Цяо Тай вернулись, неся длинные железные пики. Прежде чем подняться на площадку, они сбросили халаты, а затем просунули острия пик под край колокола. Подставив плечи под эти импровизированные рычаги, они смогли приподнять бронзовую массу на полвершка.
— Подсунь камень! — крикнул Ма Чжун Тао Гану. Когда тот это сделал, Ма Чжун и Цяо Тай протолкнули пики поглубже. На этот раз им помогали и судья, и Тао Ган. Постепенно колокол наклонялся, и когда образовавшееся пространство показалось судье достаточным, он сказал секретарю Хуну:
— Подкати-ка сюда этот каменный цилиндр!
Секретарь поспешил опрокинуть украшавшее угол площадки каменное сиденье и подкатил его к колоколу, но его край еще не был поднят достаточно высоко.
Судья сбросил свое верхнее платье и снова подставил плечо под рычаг. Все налегли… Вздулись жилы на могучих шеях двух давних «Рыцарей зеленых лесов»… И секретарь наконец-то смог подкатить каменный цилиндр под край колокола.
Отбросив свои импровизированные рычаги, Ма Чжун и Цяо Тай отерли вспотевшие лбы. В это мгновение луна снова исчезла за облаками, и секретарь Хун зажег свечу, чтобы заглянуть под колокол. Увиденное заставило его вскрикнуть.
Заторопился посмотреть и судья: на покрытых пылью и различным мусором плитах лежал человеческий скелет.
Взяв у Цяо Тая фонарь, начальник уезда лег на живот, чтобы проскользнуть под бронзовый купол. За ним последовали Ма Чжун, Цяо Тай и секретарь Хун. Когда Тао Ган хотел последовать их примеру, судья его остановил:
— Здесь недостаточно места. Оставайся снаружи и посматривай вокруг!
Присев на корточки, он оглядел прах. Здесь побывали черви и белые термиты, так что остались лишь кости. Запястья и щиколотки были скованы тяжелой заржавевшей цепью. На левой руке виднелся след давнего перелома, явно случившегося задолго до смерти. На черепе, осмотренном с особой тщательностью, не было видно следов ударов.
Подняв голову, судья заметил возмущенно:
— Этот несчастный еще жил, когда его бросили под колокол. Его обрекли на смерть от голода. Какая ужасная кончина! Секретарь осторожно разгребал позвонки из-под слоя пыли.
— Посмотрите! — внезапно воскликнул он, указывая на небольшой блестящий предмет, — Золотой медальон!
Судья взял драгоценность, протер концом рукава и поднес к фонарю.