— По-видимому, сэр Колин Типпинг и майор Суитин приняли вас в это общество только потому, что вы служите в полиции.
— Питер, давайте сразу все проясним: мои служебные полномочия тут ни при чем. Так уж вышло, что я сторонница охраны местной природы. Я знаю, зачем вы завели этот разговор. Из-за скелета, да?
— Правильно, мэм. Я надеялся, что членам общества что-нибудь известно. Но два джентльмена, с которыми я встречался сегодня утром, в полном неведении.
— Кроме них, больше об этом знать некому. Когда было сделано захоронение?
— Не раньше чем в 1987 году, когда упало дерево.
— А общество было основано только в девяносто третьем.
— Да, но дата приблизительная, в пределах десяти лет.
— Если Колин и Реджи говорят, что ничем не могут помочь, меня выспрашивать бесполезно.
«Колин и Реджи». С ней надо держать ухо востро.
— В число основателей входит также судья миссис Уайт. Я побеседовал бы с ней… если вы не хотите взять это на себя.
Джорджина скрестила руки на груди.
— Это ваша единственная линия расследования? Вряд ли она продуктивна.
— Прошу прощения, но ваше общество представляется мне слишком сплоченным.
— Может, нам просто нечего вам сообщить.
— Непросто вести расследование, когда жертва — груда сухих костей и никто ничего не помнит. Но сегодня днем я встречаюсь с представителями прессы. Посмотрим, освежит ли память людей эта история, когда попадет в газеты.
— А вот это вполне вероятно. Вы консультируетесь с Джоном Уигфуллом, нашим новым специалистом по связям с общественностью? Он знает современные методы допросов.
— Не сомневаюсь. И еще насчет миссис Уайт… Я сам поговорю с ней, мэм.
К чести Джона Уигфулла следовало отметить, что он сумел мобилизовать почти всю местную прессу и даже несколько общенациональных изданий. Огромные фотографии места раскопок и скелета служили Даймонду фоном во время выступления.
Изложив факты, Даймонд несколько раз подчеркнул, что следственная группа ждет сообщений от всех, кто помнит о каких-либо подозрительных событиях, случившихся возле поваленного дерева десять-двадцать лет назад.
Один тележурналист допытывался, считает ли Даймонд, что убийца обезглавил жертву, чтобы предотвратить опознание.
— Пока что мы не знаем, как она умерла. Возможно, мы действительно имеем дело с убийством, но полностью исключать роковую случайность не следует. Надеюсь, с вашей помощью расследование удастся продолжить.
После пресс-конференции Уигфулл задержался, словно напрашиваясь на комплименты:
— По-моему, все прошло удачно.
— Поглядим еще, какие будут результаты, — сказал Даймонд.
Примчалась Ингеборг, ей не терпелось что-то сообщить.
— Уже звонят? — воскликнул Даймонд. — Вот вам результат!
Лицо Уигфулла расплылось в самодовольной улыбке.
— Нет, шеф, — проговорила Ингеборг, пытаясь отдышаться. — Пресс-конференция тут ни при чем. Нашли труп. И главное, опять в Лансдауне.
Викторианское кладбище в тени башни Бекфорда могло бы послужить идеальной декорацией для фильма ужасов. Покосившиеся каменные надгробия утопали в зарослях ежевики, борщевика и крапивы. Возле вытоптанного пятачка, обнесенного лентой, столпились полицейские и криминалисты. Всеобщее внимание было приковано к трупу человека, лежавшего ничком в узком проходе между двумя могилами.
Даймонд, прибывший в сопровождении Кита Холлиуэлла, еще издали заметил, что осмотром места происшествия руководит знакомая личность. Даккетт приветствовал его словами:
— Опять вы?
— Я хотел было сказать то же самое, но мне интереснее труп, — признался Даймонд. — Стало быть, ранен в голову?
— Все-то вы замечаете.
Не заметить очевидное было бы невозможно. В зияющей ране на затылке жертвы среди запекшейся крови виднелась зазубренная полоска черепной кости.
— Патологоанатом уже приезжал?
— И успел уехать.
— Давно наступила смерть?
— Несколько часов назад.
Даймонд склонился над трупом, выискивая следы других повреждений.
Даккетт снова подал голос:
— Могу объяснить, как это случилось. Видите вон там банку из-под пива? — Он указал на мятую банку «Фостерса» на могиле. — Напился, оступился, ударился головой.
— Откуда вы знаете?
Даккетт указал на пятнышко засохшей крови на выступе ближайшего надгробия. От пятнышка тянулась вниз засохшая струйка.
— Он упал навзничь. С пьяными такое часто бывает.