— Прежде всего нужно определить, сколько времени прошло с момента смерти. Для этого достаточно радиоуглеродного анализа.
— Думаете, она древняя? — спросил Холлиуэлл.
— Уж конечно, не свежая. Триста или четыреста лет назад здесь проходило знаменитое сражение.
— А задолго до этого здесь были поселения железного века, — вмешалась Ингеборг. — Может, этой кости вообще две тысячи лет.
Раскопки продвигались медленно. Только через час руководитель группы криминалистов Даккетт объявил, что они добрались до более плотного слоя почвы.
— Слой, который мы только что убрали, был настолько рыхлым, словно его перекапывали в последние несколько недель.
— Например, собаки мисс Хибберт?
— Здесь поработали не только животные.
Работа возобновилась. Через несколько минут из раскопа послышался возглас: «Тут что-то есть!» Женщина-криминалист сметала кистью землю с какого-то светлого предмета.
— Еще кость? — спросил Даймонд. — Вытаскивайте скорее!
Даккетт смерил его возмущенным взглядом:
— Если не возражаете, инспектор, мы будем действовать по инструкции, оставляя находки на месте их обнаружения.
Довольно скоро очертания предмета стали узнаваемыми.
— Так и есть: кость, — подытожил Даймонд.
— Большая берцовая, — уточнила Ингеборг.
Теперь в ход пошли не лопаты, а кисти. Раскоп то и дело фотографировали.
— Который час? — наконец спросил Даккетт.
— Половина четвертого, — ответил Даймонд.
— Да ну? Ничего себе. Все, перерыв.
Полицейским осталось лишь наблюдать, как эксперты садятся, достают термосы и разворачивают газеты.
— С такими темпами нам здесь торчать всю ночь, — заметил Даймонд, обращаясь к Холлиуэллу.
— Слышу, слышу, — закивал Даккетт, отвлекаясь от кроссворда. — Не волнуйтесь, в пять у нас заканчивается рабочий день. Не забудьте оставить на ночь охрану.
— Он вас нарочно заводит, — вмешался Холлиуэлл.
— А по-моему, он серьезно, — возразила Ингеборг.
Даккетт еще не высказался:
— Теперь, когда мы нашли останки, надо установить палатку, чтобы защитить раскоп.
— Мы с коллегами справимся.
— Это специфическая работа.
— Какая? Поставить палатку? Не смешите.
— Это вам не скаутская палатка. Ее установка требует соответствующей квалификации.
Перерыв завершился в четыре. Ингеборг позвонила в полицию с просьбой прислать охранника на ночь.
— Я рассчитывал к этому времени уже кое-что узнать, — заметил Даймонд, расхаживая взад-вперед по вытоптанной поляне. — А выяснил только одно: что у меня подскочило давление.
Еще через двадцать минут из раскопа послышался странный звук: Даккетт пощелкал пальцами.
Ингеборг подсказала:
— Кажется, это он спрашивает вас.
— А по-моему, на что-то напрашивается, — пробормотал Даймонд, но подошел ближе.
Часть скелета уже обнажилась, и стало ясно, что умерший лежал на боку в позе эмбриона.
— Вы спрашивали про череп, — проговорил Даккетт. — Его нет. Похоже, это труп без головы.
Вечером Питер Даймонд ужинал в пабе «Зеленый плющ» с Паломой Кин, женщиной, с которой он сблизился шесть лет назад, после того как умерла его жена. Палома с пониманием относилась к причудам Питера и его резковатым манерам. Он очень ценил это, чувствуя в ней родственную душу.
Сидя перед пинтой хорошего пива в ожидании заказанного бифштекса, Даймонд живописал Паломе неприятности минувшего дня.
— По крайней мере не пришлось торчать в офисе, — заметила Палома, дослушав его. — Люблю Лансдаун. Там история повсюду, куда ни глянь.
— Ты имеешь в виду поселения железного века? Меня сегодня просветила Ингеборг, она в культуре разбирается.
— А про башню Бекфорда она упомянула?
Даймонд часто проезжал мимо этой неуклюжей, с его точки зрения, постройки. Но сегодня он впервые обратил внимание на то, как красиво освещена солнцем беседка-фонарь на верху башни.
— Чудаком он был, этот Уилльям Бекфорд, верно?
— Сказочно богатым чудаком, — поправила Палома. — Я читала о нем, когда делала эскизы костюмов для документального фильма о нем. — Палома собрала огромное количество архивных материалов по истории костюма и давала консультации кино- и телекомпаниям. Увлекшись, Палома принялась рассказывать о том, каким эксцентричным был Бекфорд. Например, он распорядился проложить пешеходную дорожку длиной в милю от своего дома в Лансдаун-Кресент до башни и каждый день прогуливался туда и обратно в сопровождении карлика-слуги и четырех собак. — Я дам тебе почитать эту книгу.