— Хотите их дождаться? — спросил Гилберт, когда они выбрались из туннеля.
— Нет. Если вы не против, я возьму вашу машину. Позвоните мне, когда появится Даккетт, а я пришлю машину за вами. Это ненадолго. — Он достал мобильный и позвонил криминалисту. — Нет, вы и в первый раз не ослышались. Лошадь. Но это явная связь между двумя убийствами. Даже если сегодня вы не приступите к работе, все равно вам лучше приехать сюда и огородить место преступления. Не тяните.
Он набрал следующий номер:
— А мне все равно, что вам придется прервать свидание.
— Это вы кому? — спросил Гилберт.
— Джону Димену, вечному нытику.
С Ингеборг и Септимусом он обошелся не так сурово, но отдал тот же приказ. Начался аврал.
— Все, уезжаю, — сказал Даймонд Гилберту, — сегодня вы прекрасно поработали, дружище. Доберетесь до участка — будут вам сосиски с пюре.
— Спасибо, — уныло отозвался Гилберт. — Фонарик-то оставите?
— Увы, не получится. Не люблю бродить по кладбищу в потемках.
Вся команда Даймонда вскоре собралась на Мэнверс-стрит. Он посвятил их в новые подробности и изложил план арестов и обысков.
— Не будем забывать, что мы готовим материалы для обвинения. Мы нашли преступников. Они умны, хитры и, возможно, держат в запасе новые уловки. А теперь давайте прижмем их к ногтю.
Вместе с Септимусом он направился к особнякам на Лансдаун-роуд. Дверь, в которую они позвонили, приоткрылась всего на несколько дюймов, и голос майора Суитина произнес: «Да?»
Нежданных гостей впустили и провели в большую гостиную, где витал слабый запах сигар.
В вязаном кардигане и ковровых шлепанцах майор был не похож на самого себя.
— Чего вы от меня хотите?
— Вообще-то мы к вашей жене. Если вы не против, мы хотели бы поговорить с ней наедине.
— Я против. Я решительно возражаю.
— В таком случае мы арестуем вас немедленно.
У майора начался нервный тик.
— Черт бы вас побрал! Сейчас приведу ее.
Агнес Суитин вышла к гостям в тюрбане из полотенца.
— Я мыла голову, — с упреком объяснила она.
Даймонд попросил Септимуса зачитать предупреждение.
— Какого черта?.. — начала Агнес, но официальность происходящего заставила ее умолкнуть.
Даймонд снова взял слово:
— Мы уже говорили о вашей роли в недавней реконструкции битвы при Лансдауне…
— Мне нечего стыдиться.
— Вы сами сказали, что были «ангелом милосердия». Вы вышли на поле боя и делали вид, будто перевязываете раны и ухаживаете за ранеными?
— На протяжении многих веков женщины так поступали во время сражений.
— Для ваших припасов и всего необходимого вам нужна была сумка.
— Точнее, ранец или заплечный мешок.
— Поскольку его содержимое не досматривали офицеры, вы могли пронести в нем наряду с бинтами современные предметы?
— Думаю, да.
— У вас с собой был мобильный?
— А у кого сейчас его нет?
— Значит, был. И бинокль?
— Ну да, а еще — кошелек, косметичка, расческа, очки, дезодорант, фотоаппарат и мое лекарство, которое я принимаю постоянно.
— Так вы подтверждаете, что у вас был с собой бинокль?
— Реконструкция — это зрелище. Ею полагается любоваться.
Даймонд продолжал:
— Когда сражающиеся удалились, вы увидели двух кавалеров, движущихся в обратном направлении?
— Возможно.
— Они остановились возле поваленного дуба — важного объекта с точки зрения Лансдаунского общества, так как на нем растет редкий лишайник.
— В этом обществе я не состою.
— Зато ваш муж состоит. Полагаю, вы видели, как эти двое роются в земле, а потом решили сразу же известить об этом Лансдаунское общество. В вашей телефонной компании ведется учет звонков.
— Вы проверяли мои звонки? Это возмутительно!
— Миссис Суитин, предлагаю не ломать комедию и сказать правду. Одного из этих мужчин ударили по голове, а впоследствии убили.
Она побелела, как полотенце у нее на голове.
— Этого я не видела.
— Расскажите мне, что именно вы видели.
— Как вы сказали, я увидела, что происходит возле поваленного дерева, и позвонила Реджи.
— Где он в это время находился?
— В гольф-клубе.
— С сэром Колином Типпингом?
— Это спросите у него.
Даймонд кивнул Септимусу, тот шагнул к двери и рывком распахнул ее. Как и следовало ожидать, майор подслушивал под дверью.
— Входите, майор, — пригласил Даймонд, — послушаем теперь вас.