Фьора не смогла сдержать улыбки и в ту же минуту услышала за своей спиной приглушённый смех. В воздухе кольцами витал сладковатый дымок. Молодой дьякон с растрёпанными волосами взмахивал кадилом. По-прежнему не вставая с колен, Фьора сделала вид, что полностью ушла в молитву. - Я жду вас у кропильницы, - долетел до её слуха приглушённый голос Филиппа. Фьора кивнула головой, но с места даже не сдвинулась, не в силах отказать себе в свойственном каждой женщине маленькой радости, как заставить мужчину томиться в ожидании.
Церковь к тому времени почти совсем опустела. Сторож, вооружившись гасильником на длинной ручке, затушил все свечи в высоких светильниках. Фьора перекрестилась последий раз и встала с колен. Медленной поступью она направилась к дверям, но затем вдруг круто развернулась и решительным шагом пошла к колонне, в тени которой её ждал молодой человек. Едва Фьора приблизилась, Филипп схватил её за руку и увлёк за собой в самый ближайший и самый тёмный придел из всех. - Что, эта девушка за вами всюду следует по пятам? - спросил рыцарь сухо, имея в виду Хатун, которая рассматривала фреску, что была ближе всех к выходу. Фьора, возмущённая его тоном, силилась высвободить руку: - Это моя рабыня Хатун. Даже не надейтесь, что я отошлю её. Она всегда должна находиться при мне. - Рабыня? Вы так спокойно говорите об этом в церкви? Какая же вы после этого христианка?
Фьора едва не задохнулась от возмущения. По крайней мере она была к этому близка. - Не считаю себя обязанной выслушивать ваши сентенции. Да мы к своим рабам относимся лучше, чем вы - к вашим слугам и крестьянам. Мы ими дорожим, потому что они недёшево нам обходятся! - Вы, флорентийцы, действительно странные люди, и... Фьора, больше не в силах сдерживать свой праведный гнев, резко оборвала собеседника: - Хватит об этом, мессир! Вы заставили меня прийти в церковь, чтобы наши обычаи и нравы обсуждать? Я не потерплю на этот счёт никакой критики. - Извините меня! - воскликнул он пылко. - Я не думал вас обидеть, не хотел этого. Вы позволите задать вам один вопрос? - Смотря какой вопрос, - обронила Фьора настороженно. Прямая и гордая, девушка стояла перед графом, смело глядя ему в глаза, словно бросая вызов. Но это лишь вызвало у Филиппа улыбку. - У вас совершенно прозрачные глаза, - проговорил он дрогнувшим голосом, - в них можно прочесть малейшее движение вашей души... - Вы позвали меня только затем, чтобы сообщить об этом открытии? Так что за вопрос вы хотели задать, если он действительно у вас есть? - У меня он есть. В городе мне рассказали, что ваша мать не флорентийка, и что у себя в Бургундии она принадлежала к знатному роду. - Я, конечно, знала, что у нас в городе языки работают быстро, но не до такой же степени! - воскликнула девушка, а щёки её заалели от возмущения. - Вы же только что приехали. - И скоро уеду обратно, но, чтобы проникнуться к человеку интересом, много времени не требуется... А заинтересовавшись, невольно стремишься побольше о нём узнать. Я спрашиваю вас о вашей матери, потому что вы очень похожи на одного юношу, которого я знал в детстве, ещё будучи пажом графа де Шароле, впоследствии ставшего герцогом Бургундским. - Прошу вас, продолжайте! - откликнулась девушка заинтересованно. - В то время у монсеньора Карла оруженосцем служил очень красивый... и грустный молодой человек. Он редко улыбался, а жаль, ведь у него была такая обаятельная улыбка, совсем как у вас... Я навсегда его запомнил, только потом он куда-то исчез. Юношу звали Жан де Бревай, он происходил из знатной, но небогатой семьи. Вы мне странным образом его напоминаете. Если только девушка может быть в какой-то степени похожей на молодого человека... - Услышав историю моей матери, вы подумали, что я его родственница? - Совершенно верно. Именно поэтому, рискуя показаться вам нескромным, я всё же решил спросить имя вашей матери. - Я бы назвала вам его, если бы знала сама. Мне известно только то, что мою маму звали Мария. Я родилась вне брака, наверно, мой отец не хотел ворошить воспоминаний или стремился уберечь честь семьи от пересудов. Вы разве не знали, - немного насмешливо поддела Фьора бургундского рыцаря, - что мои родители не были женаты и я, грубо говоря, незаконнорожденная? У нас на это не обращают особого внимания. Правда, мы, флорентийцы, - добавила девушка с лёгкой улыбкой, - странные люди, почти дикари... - Не говорите глупостей! - возмутился Филипп. - Я никогда подобного не говорил и не думал так. Даже среди нашей знати рождение внебрачного ребёнка не считается большим позором, значение имеет лишь его происхождение по мужской линии. Возьмите, например, сводного брата и самого талантливого военачальника монсеньора Карла - Антуана Бургундского... - Только почему вы говорите это таким сердитым тоном? Раз мы пришли к согласию, позвольте мне удалиться. Моей воспитательнице может показаться, что месса излишне затянулась. - За вами так строго следят? - Как за любой девушкой моего возраста и положения, - сухо ответила Фьора. - И я не считаю нужным обсуждать с вами эту тему. - Я и не пытаюсь. Но умоляю, подождите немного. Я... - Он немного заколебался, что уже начало выводить Фьору из терпения. - Если у вас есть ещё вопросы, задавайте их сейчас. Я тороплюсь. - То, что я хотел бы вам сказать, потребовало бы долгого вступления, а вы спешите...