— Лорд Эверлич? Готова ручаться, что я уже слышала это имя.
— О, моя дорогая, это же весьма известный человек, он служит в королевском сыске!
Леди Вивиан замолчала, внимательно наблюдая за своей собеседницей. Эми сдержанно улыбнулась, уронила с лёгкой ноткой пренебрежения:
— Ах, сыщик…
— Самый лучший, к нему даже члены королевской фамилии за помощью обращаются, — моментально встала на защиту лорда хозяйка бала, явив тем самым своё благожелательное отношение к обсуждаемому господину.
Эми мысленно ликующе улыбнулась, внешне лишь позволив себе слегка приподнять брови:
— Вот как? Должно быть, это весьма достойный господин.
— Более чем, — горячо поддержала леди Вивиан и добавила, с томным вздохом, — конечно, мы знакомы не так близко, как мне бы хотелось…
Дама осеклась, запоздало сообразив, что общается с невинной девушкой, смутилась так, что румянец смог пробиться даже через плотный слой белил и пудры и скомкано закончила, нервно обмахиваясь веером:
— Но можете мне поверить, я прекрасно знаю и самого лорда, и его родителей, это прекрасные люди. И что бы там злые языки не болтали про отца Дэвида…
— А что про него болтают? — подхватила Эми, безошибочно определив, что именно для этой реплики хозяйка бала и сделала паузу.
Уже полностью овладевшая собой леди Вивиан лучезарно улыбнулась, взмахнув руками-крыльями:
— О, моя дорогая, стоит ли обращать внимание на завистливые сплетни. Право слово, я их и не слушаю-то никогда.
— И всё же? — повторила Эмили с ноткой настойчивости. — Уверена, леди Вивиан, Ваша проницательность без труда отделяет зёрна истины от плевела сплетен.
Дама польщено улыбнулась, кокетливо поправила сложного плетения ожерелье, покровительственно потрепала Эми по руке (девушка внутренне скривилась, но ласку стоически стерпела):
— Видите ли, милая моя, отец лорда Дэвида… Сама я, конечно же наверняка ничего не знаю, а потому утверждать не берусь… Опять же рассказывать то, в чём не уверена — недостойно благовоспитанной дамы, ещё, оборони боги, в сплетницы зачислят… А ведь я ни коим образом не сплетница, я говорю лишь то, что знаю…
Эмили ободряюще кивнула, мысленно изо всех подгоняя и направляя так и норовящую соскользнуть на себя, любимую, хозяйку бала.
— Так вот, сама я точно не знаю, но лорд Седрик, отец леди Алалии, утверждает, что лорд Джеральд, отец лорда Эверлич, в молодости был… — леди Вивиан округлила глаза, некстати напомнив Эми кошку, присевшую в рыхлую землю большого напольного цветочного горшка, — в молодости был корсаром!
«И только-то?!» — чуть не ляпнула благовоспитанная леди Эми, к счастью, вовремя прикусив язык.
Разумеется, официально Валентария, как и прочие соседние державы, разбой на море порицали и громогласно провозглашали всевозможные петиции по борьбе с корсарами. На деле же властители руководствовались нехитрым принципом: «Не пойман — не вор», активно, пусть и негласно, поощряя лихих людей нападать на корабли враждебных, а подчас и дружественных, стран и даже имея с сих набегов определённый заранее обговорённый процент, деликатно именуемый даром. В ответ за сии дары правители предоставляли корсарам своей, а то и не только своей, державы уютные бухты, защищённые от глаз особо рьяных преследователей, право одиночной покупки жизни и свободы (только одиночной, сие особенно тщательно контролировалось, ибо неудачник, не способный ускользнуть от погони, был никому не нужен). А ещё отошедший от дел корсар при желании и, естественно, солидном состоянии мог купить себе не только доброе имя, но даже титул. Конечно же, кичащееся своим благородным происхождением высшее общество никогда не забывало, кем был новоиспечённый лорд, но, тем не менее, не отторгало новичка, вступая с ним как в деловые, так и личные отношения. Обедневшие аристократы даже за благо считали выдать своих дочек за таких вот лордов, обменивая свою голубую кровь на богатство и защиту, кои, как известно, никогда не бывают лишними. Дети же рождённые в подобных браках большинством представителей чистейшей голубой крови и вовсе считались благородными аристократами, достойными приглашения даже во дворец. Были, разумеется, неистовые борцы за чистоту крови, сетующие на то, что титул уподобился затёртой мелкой монете, коя доступна любой голытьбе, но таких было мало. Привыкшие превращать разномастную банду в слаженную команду, для коей даже боги всего лишь вторые после капитана, лорды-корсары находили ключ к сердцу практически каждого, с кем имели дело. Исключение составляли лишь незыблемые скалы вроде баронессы Нелфилд да её заклятой подруги, герцогини Вандербилдт.