После того как к разведчику пришло озарение, группа действовала словно закрученная пружина, с которой наконец сняли ограничитель. Тут же разбуженный следователь Барыгин, въехав в тему, выматерился, рванул на работу, и уже с шести часов поднимал на ноги оперов.
Назгул полез в базы данных, не напрягаясь, взломал пару "закрытых" сайтов, возмущаясь по ходу дела тем, каких криворуких программистов берут в государственные органы. Быстро выяснилось, что выдачей удостоверений участника боевых действий в Киеве занимается единственное учреждение.
Оставалось лишь сравнить перечень сотрудников со списками лиц, состоящих на психиатрическом учете и ранее привлекавшихся к уголовной ответственности - по словам Барыгина подобный анализ давал девяностопроцентное попадание.
К сожалению, кавалерийский наскок результата не дал. Ни один из состоящих на учете, как раньше, так и сейчас, не числился в сотрудниках госконторы. Однако в базе психдиспансера были оцифрованы дела лишь за последние пять лет. Маньяк мог, конечно, быть и приезжим, но заспанный психолог сказал, что вряд ли, потому пришлось спешно отправлять "группу быстрого реагирования" в киевский бумажный архив.
Выдвинув Дайми с Варягом дежурить под дверями конторы, Шульга остался на базе, координировать все процессы. Назгул и Барыгин, взяв в помощь трех оперов, с девяти утра в архиве психдиспансера сканировали карточки всех, кто был поставлен на учет, начиная с двухтысячного года. Раньше вряд ли, сказал следак, от пятнадцати лет - слишком большой латентный период.
По настоянию психолога оцифровывали и женщин. Маньяков слабого пола история криминалистики насчитывает всего тридцать пять, почти все они были тривиальными отравительницами, но черт его знает, слишком уж незаметным был их клиент, так что вполне мог оказаться и какой-то "обиженной" психичкой.
Результат выстрелил примерно в полпервого. Макаров Артур Алексеевич, тридцати пяти лет. Неполных два года работает в секретариате комиссии. Он же в две тысячи десятом был поставлен на учет в психоневрологическом диспансере по результатам освидетельствования после суицидальной попытки и проявлений не спровоцированной агрессии". Прошел курс терапии и реабилитации. Снят с учета два года назад, в базе данных соответствующая запись почему-то отсутствует.
Убедившись, что они взяли след, Шульга связался с Орестом, доложил ситуацию. Тот, конечно, обрадовался и дал распоряжение продолжать. Однако настрого запретил предпринимать самостоятельно активные действия.
Тем не менее, Барыгин, с согласия Шульги перевел в готовность спецгруппу МВД, специализирующуюся на задержании опасных преступников. Времени с предыдущего убийства прошло немало, и психолог считал, что можно ожидать всплеска активности маньяка в любой момент.
Шульга вывел на экран две фотки подозреваемого - из архивного дела в психдиспансере и из записи в базе служащих. За эти без малого десять лет клиент внешне не изменился.
Маловыразительный задрот неопределенного возраста, к которому с восемнадцати до восьмидесяти на улице обращаются "молодой человек". Биография такая же серая. Образование среднее, после школы работал охранником, потом "душевно болел" и, наконец, осел в этой самой конторе.
Ну, в общем, ясно, почему его никто толком не разглядел - внешне серая неприметная мышь. Понять бы теперь, как этот псих докатился до жизни такой, чем ему военные не понравились. По заключению следственной группы, которую возглавлял Барыгин, все убийства, особенно два последних, свидетельствовали о хорошей боевой подготовке. Ладно, как говорится, поймаем - спросим.
Шульга накинул потертую рабочую британку, в которой работал на полигоне и отправился в город. Лично с клиентом знакомиться.
Идея с "потерянным УБД" у него появилась в пути, когда общались в общем голосовом чате. На разведку хотел выдвинуться Варяг, но он по документам до сих пор был на службе, а армейским офицерам корочки оформляют и восстанавливают централизованно через штаб, так что роль засланного казачка взял на себя Шульга. Хотя вроде как не командирское это дело...
- Ну что? - нетерпеливо спросил Варяг.
- Похоже, действительно он, - расстегивая китель, сказал Шульга.
- С чего сделал вывод? - спросил Назгул.
- Щуплый, безликий, как и на фото. Но руки крепкие, не как у клерка, скорее как у водилы. И главное - когда я уходил, зыркнул на меня так, словно в прицел смотрел, перед тем как на спуск нажать.