***
– Лэр Таррис ваш дальний родственник? – как ни в чем не бывало поинтересовался Инспектор на следующий день. В принципе, я еще вчера поняла, что коварный план по унижению не удался. И не только из-за дяди. Просто сам лэр Рикс оказался несколько не таким человеком, как я себе представляла.
Обычно молодые джентльмены тушевались и уходили в тень, стоило лишь даме узнать об их маленьких слабостях, однако к Инспектору стыд, кажется, вовсе не прилагался. Во время разговора с дядюшкой промелькнула фраза о том, что он искренне считал свое отношение к морским гадам привлекательной изюминкой, лишь добавляющей ему очарования. В каком-то смысле я даже была с ним согласна – такая черта выгодно выделяет из толпы аристократов, одинаково сходящих с ума по северным крабам и южным креветкам, и существенно экономит бюджет. А зеленоватое лицо на каким-нибудь великосветском приеме стало бы отличной причиной выйти с дамой за ручку в сад, подышать свежим воздухом. Одни плюсы, куда ни глянь!
Я на мгновение оторвалась от очередного отчета, коих неведомым образом скопилось вагон и маленькая тележка. Кивнула и небрежно пожала плечами:
– Да, неблизкий.
– Не знал, что у столь достопочтенного лэра в родственниках затесались простые граждане, – с весьма многозначительной интонацией протянул Рикс, хитро улыбаясь. Я приторно-сладко улыбнулась в ответ:
– А с чего вы взяли, что у меня не имеется титула?
– Так он у вас есть?
Я лишь дернула плечом, обозначая тем самым, что желаю оставить в себе хоть какую-то загадку.
Конечно, моя таинственная персона и без того представляла настоящий сборник этих самых загадок, решить некоторые из которых было не под силу никому, не зная заранее ответа. Но и выкладывать собственную подноготную ищейке от короны не было ни малейшего желания. Пускай помучается. Может, и отцепится между делом.
Часть 3. О скелетах в шкафах и тайниках под кроватями
Невероятно быстро я привыкла к тому, что мне вечно заглядывали через плечо, отстраненно цокая и шумно дыша в ухо. Перестала скрежетать зубами, уловив на себе плотоядный взгляд, и резко сбрасывать наглую руку с талии. Всеми силами старалась делать вид, что не замечаю приставаний и двусмысленных намеков и вообще сугубо равнодушна к мужским поползновениям. Сосредоточилась на работе, чего и господину Инспектору советовала, но тот упорно продолжал куда как больше интересоваться моей персоной, нежели ходом расследования.
Да, периодически он исчезал куда-то из Управления, но парочка моих коллег не имела ни малейшего понятия, куда именно отлучался лэр. Будто пропадал, не возникая ни в одной из патрулируемых частей города. Я подозревала, что упомянутый ранее портал являлся не королевским, а личным, и столичный франт, тоскуя о развлечениях, периодически отправлялся домой. Но всегда возвращался, к моему вящему неудовольствию.
Первые подвижки в деле о провинциальном маньяке, как его окрестили местные газетчики, наметились на четвертый день после обнаружения третьей жертвы. Я уже и не надеялась, что опрос соседей принесет плоды, но внезапно Корни наткнулся на настоящее сокровище – въедливую старушку, жившую как раз напротив дома, в подвале которого и было найдено тело.
Госпожа Тристр на мой придирчивый взгляд, если верить рассказу коллеги, пребывала в глубочайшем маразме, не отдавая себе отчет, что видела собственными подслеповатыми глазами, а что дофантазировала в меру скверного характера и старческой деменции. Но пока это была наша единственная зацепка, за которую я ухватилась подобно соломинке.
Разумеется, лэр Рикс решил составить мне компанию, и мы буквально под ручку отправились в гости к престарелой госпоже.
По пути в который раз припомнила раздражающую приписку о полном доступе и всесторонней помощи. Надеюсь, королю знатно икалось на каком-нибудь важном совещании, когда я всю дорогу костерила Его Величество Эдварда Седьмого во всех плоскостях с применением особо заковыристых выражений.
Уже на подходе к нужному дому я брезгливо скривилась, красочно представляя себе, что нас ожидает впереди. На пороге сидели три кошки. Драные, облезлые, худые до костей. Еще две вылизывали грязную шерсть на карнизе замызганного окна. Четыре расположились на козырьке крыши, свысока глядя на нас.