Не убоявшийся моего зверя, ха! Держи карман шире! Инспектор первым рванет с места, познакомившись с истинной сущностью Охотника. Да я сама себя испугаюсь, если внезапно обрету легендарные силы.
– Лэри Франческа, на самом деле я к вам по делу. Как и достопочтенный Инспектор Рикс, из столицы. Но вы приходите к нам в гости сами, тетушка вам всегда рада.
– Спасибо за приглашение, милая, но мне пока некогда – буквально вчера мне привезли с островов пять саженцев эртийского вяза. Того самого, что растет в эльфийском лесу! Третий день боюсь лишний раз дыхнуть на них – за время пути три саженца потеряли почти всю листву. Думала, убью курьера на месте – ну кто же везет нежнейшие вязы в отсеке с рефрижератором? Удивительно, что малютки не околели... А что ты хотела, Ири?
– Мы, собственно, пришли по поводу вашего сына, – подал голос Инспектор, выступая впереди меня. От одной-единственной реплики всю благосклонность женщины к лэру Риксу как ветром сдуло – она уперла руки в бока, подчеркнув по-девичьи осиную талию и по-южному крутые бедра, и точно боевой петух пошла в атаку на джентльмена:
– Это с чего вдруг вам понадобился мой сын, а? Альфредо уже пять лет на улицу не выходит, а им по-прежнему интересуются! Всё ищут что-то, рыщут, винить пытаются... Бедный мой мальчик, за что на него всё свалилось-то?!
Если начинала лэри на повышенных тонах, огревая своим зычным контральто, как обухом по голове, то к концу словесного потока скатилась до откровенной истерики, впустив в голос и слезы, и стоны, и жутковатые подвывания. Воющая нота особенно удалась – стены вторили ей, словно эхом. Судя по выражению смазливого лица, до Рикса даже не сразу дошло, что никакое это не эхо, а самый настоящий волчий вой, только приглушенный.
– Что это? – заполошенно спросил молодой человек, оглядываясь по сторонам.
– Что? – я старательно округлила глаза и пару раз вдохновенно взмахнула ресничками.
– Вой.
– Какой вой? – поддержала меня лэри Франческа.
– Просто – вой.
– Да какой такой вой, вы о чем вообще?
– Неужели не слышите? – начал паниковать Рикс.
– Не слышу, – отрицательно помотала головой.
– Вы издеваетесь?
– Да как я смею?!
– Кто здесь воет, что вы обе скрываете?! – возопил высокородный лэр и нетерпеливо топнул ногой. Воцарилась тишина. Даже вой прекратился.
Первой не выдержала молчания лэри де Мартинес. Всхлипнула, вздохнула судорожно и выдала Инспектору, как на духу:
– Это мой сын.
– Простите?
– Мой сын. Это он... воет.
– Зачем?
– Ммм... не знаю. Хочет выть, наверное, вот и воет. Что поделать – молодежь, – небрежно дернула плечиком лэри, будто бы нежный возраст сына объяснял странности происходящего.
– И вы... ему позволяете? – недоуменно моргнул Инспектор.
– А вы предлагаете запретить? – невесело усмехнулась южанка, и аристократическая маска вечного благоденствия дала трещину – в жгучих черных глазах заблестели из последних сил сдерживаемые слезы. Я подошла к лэри Франческе, обняла за поникшие плечи и зашептала на ухо слова утешения.
Тогда, пять лет назад, окольными путями узнав о случившемся, именно я познакомила почерневшую от двойного горя женщину с тетушкой. Тетя Агнесс, честь ей и хвала, сумела вытащить безутешную лэри из пучины депрессии, подарив той новый стимул к жизни. Просто пришла однажды в гости к новоявленной подруге с цветочным горшком, в котором желтел какой-то неподдающийся классификации обрубок и попросила выходить беднягу. Полторы недели спустя бледная, но уже гораздо более живая на вид, Франческа стояла на пороге нашего дома, держа в руках знакомый горшок с совершенно незнакомым, пышущим зеленью кустом. Так, в тридцать пять лет, родовитая аристократка умудрилась открыть в себе удивительный магический дар. С тех пор любое растение, к которому лэри имела неосторожность прикоснуться, начинало бурно расти, цвести и плодоносить, невзирая ни на сезон, ни на климатические условия. Прогуливаясь зимой по улице, никто из горожан уже не удивлялся тому, что из сугробов торчат нежные лепестки роз, а деревья под шапкой снега зелены, как в летнюю пору.
До истерики лэри де Мартинес не скатилась. Всплакнула немного, выплескивая эмоции. Ничего серьезного, учитывая её взрывной темперамент. И я рискнула попросить:
– Лэри Франческа, позвольте нам взглянуть на Альфредо. Так и Инспектор успокоится, и я проведаю его – давно уже не виделись.
Женщина вскинула на меня полные муки глаза, а глубине которых плескался страх. Прошептала еле слышно:
– Так ведь... полнолуние скоро.