– И как успехи?
– Ничего нового... – пришлось признаться мне, отворачиваясь от четвертой жертвы. – А у вас?
– Глухо, – ответствовал Инспектор, закусив губу. Выглядел он недовольным и взволнованным. – Совсем. И ведь прямо под моим носом! Так не может быть – мы с вами живем всего в паре кварталов, должны были почувствовать магический всплеск. Да практически любой маг должен его почувствовать – здесь же нет никакой защиты!
– Ну... – задумчиво протянула я, запоздало понимая, что Рикс пока не докопался до большинства секретов нашей обычно тихой провинции.
– Что? – настороженно вскинулся Инспектор, предчувствуя очередное «открытие года». И я не разочаровала:
– Какая-никакая, а защита на церкви имеется. Как и на подвалах, если уж на то пошло. И на самих домах от фундамента до самой крыши. Вы же не думаете, что мы просто так, случайно проворонили предыдущие преступления. Рольсмон выстраивали и заселяли маги, причем не самые последние по силе и способностям, вот и решили таким образом... отгородиться. Вечно же кто-то магичит – кто перемещается из дома на работу, как дядюшка, кто занимается экспериментами и новейшими разработками, кто зомби или големов в слуги нанимает... всплески постоянные, вот и хотели их минимизировать. Стены так сказать глушат, не съедая остаточные следы, как звукоизоляция в подвале де Мартинес. А следы внутри заметал уже сам преступник, весьма умело, как можете заметить.
– Заклинание на этапе строительства? Но почему я ничего не чувствую?
– Ох уж это ваше недоверие... Оно же не постоянно активно, тогда давно бы разрядилось уже – у любой магии запас не вечен. Активизируется лишь в момент выброса силы, не давая никому из соседей почувствовать ни малейших колебаний. Всё просто.
– Ха! Просто! – нервно рассмеялся Рикс, смахнув с головы цилиндр и взлохматив темную гриву. Вид при этом он имел до омерзения привлекательный. – Да в вашем Рольсмоне, кажется, вообще ничего «просто» не бывает!
Я не стала его разубеждать – даже мне, прожившей здесь доброе десятилетие, город порой открывался с самой неожиданной стороны. И назвать его простым у меня язык также не повернулся бы.
***
Госпожа Стэфано явилась в церковь ровно к девяти утра. При полном параде, сверкая кичливыми украшениями и роскошным декольте, изрядно приподнятым ярко-розовым корсажем. Белоснежные волосы уложены волнами, лицо приковывает внимание удачно подведенными глазами и влажно блестящими губами, а от вида бедер, затянутых в облегающие кожаные штаны, даже у меня внутри что-то восхищенно ёкнуло.
– Ири, доброго утра, – лучезарно улыбнулась эксперт, подспудно подмигнув ошалевшему Инспектору, столбом застывшему рядом. – Скверно выглядишь, подруга. Не выспалась?
Шутки у Анжелики Стэфано были плоские, но шикарная грудь в паре с обворожительной улыбкой добавляла им недостающего объема. По крайней мере Рикс тихонько рассмеялся, пока я кипела от негодования. Судя по внешнему виду, госпожа Стэфано проснулась ровно со звонком о случившемся. Но время, необходимое для срочного осмотра тела, решила потратить на облагораживание собственного экстерьера. А я ведь даже позавтракать не успела! И не умылась толком! А волосы и вовсе расчесывала пятерней по пути к месту преступления, пока Инспектор буксиром тащил меня к храму.
Да за эти пять часов я бы тоже смогла из себя слепить самую настоящую принцессу, а то и лучше – у Рикса бы челюсть не отвисла, а с грохотом отвалилась от моей неземной красоты!
Увы, реальность вдребезги разбивала мои светлые мечты – серый цвет лица, синяки под глазами, небрежный хвост на затылке могли бы очаровать разве что какого-нибудь зомби или заядлого некрофила, но никак не столичного франта, который и на рассвете, склонившись над распростертым трупом, был одет с иголочки и благоухал лесной свежестью.
– По делу что-нибудь скажешь? – невежливо буркнула я, скрестив руки на груди. То ли прикрыться решила, то ли, наоборот, привлечь внимание, что и у меня кой-какие прелести имеются.
– Как только, так сразу, – уверила меня госпожа Стэфано и заинтересованно завертела головой. – Где больной?
Я закатила глаза и медленно выдохнула, успокаивая нервы и моля всех богов о том, чтобы Анжелика угомонила своё чувство юмора.
– Не больной, а убитый, – поправила, переводя хмурый взгляд с широченной улыбки патологоанатома на блестящие предвкушением глаза Инспектора. – И он прямо перед тобой, смотри не наступи, а то напишешь ещё в заключении о множественных следах от шпилек.