Вот только все не так просто с приютившимся близ границы Рольсмоном – люди знающие, наоборот, выбирают наш тихий городок для постоянного проживания, перебираясь из центра королевства. И не отбросы общества, а одни из богатейших семей страны, по той или иной причине пожелавшие держаться подальше от столицы. Причем причины жить как можно дальше от дворца бывали разные – как личные, так и политические. Среди наших почетных горожан имелись и ярые уклонисты налогов, и члены семей не в меру активной оппозиции, и юные и не очень ловеласы, которым не повезло быть застигнутыми в спальнях разъяренными мужьями или отцами, и просто ценители тишины и покоя, а не вечных королевских балов, вечеринок аристократии и сопутствующим им закулисных интриг.
Иной гость города удивлялся, пройдя по улицам. Красота, чистота, и шикарные особняки не соседствуют, как в других городах, с кварталами бедноты. Всё чинно и благородно, как в закрытых элитных районах. Здесь и нищих вовсе нет, максимум – госслужащие на мизерных окладах типа служивых из Управления или медиков, но тот же главврач городской больницы не так давно отстроил себе второй дом, для дочери, ведь с такими пациентами, как у нас, нет нужды рассчитывать лишь на законное жалование. Да, коррупция. Да, взятничество и кумовство. Но где такого нет?
Я жила в Рольсмоне добрую половину жизни. В тишине и покое. Здесь никому особо не была интересна причина моего переезда из столицы и проживание с родственниками, а не родителями – буквально у каждого жителя трепетно хранился свой собственный скелет в шкафу, так что и по чужим антресолям никто не копался.
Больше десяти лет я упивалась свободой и человеческим отношением, так как не было нужды перед каждым раскрывать подноготную, как при дворе, а теперь… теперь к нам нагрянул сам Инспектор от короны. Такие люди, если не изменяла память, могли всё перевернуть с ног на голову и вынести на всеобщее обозрение столько грязного белья, что вовек не отмоешься.
Оставалось надеяться лишь на то, что моя метка хоть немного ограничит его вседозволенность, а женская суть, подкрепленная парой занятных вещичек из гардероба, расположит к себе. А не выйдет расположить, отваживать я также прекрасно умею, причем опыт в последнем куда как внушительнее.
Сразу после ужина я с удовлетворением перетасовала в руках несколько конвертов, уже продумывая возможности для мести, едва таковая понадобится. Не зря воспользовалась служебным положением и битый час телеграфировала в столицу. К вечеру набралась внушительная стопка писем – запросы я послала всем, кто мог хоть каким-то образом сталкиваться с предметом моего интереса, а магическая почта отлично справилась с доставкой. Особенно отличились два дядюшкиных друга, приславшие своеобразное досье. Один весьма удачно курировал практику Инспектора после обучения в Академии, а второй являлся непосредственным руководителем Рикса на службе в столичном Управлении. Так что теперь на моих руках была подробная характеристика королевского ищейки как студента, работника и просто неординарного молодого человека. Почему-то оба дядиных приятеля в конце своих многостраничных писем выражали единое желание – проникнуться инспекторской персоной и порадовать возможностью погулять на свадьбе. Будто им устройства личной жизни собственных детей мало!
Я старалась проигнорировать намеки, но после такого буквально каждая фраза нашептывала на ухо голосами старых интриганов, как Рикс хорош и пригож. И отличник, и красавец, и благодарности от короны по службе имеются... И как только он весь такой положительный загремел в наше захолустье?
Часть 2. О вкусовых пристрастиях и известных родственниках
Надеждам моим, к сожалению, не суждено было сбыться.
Первые пару дней Инспектор и вправду вел себя осторожно, будто я была бомбой замедленного действия и грозилась взорваться при любом неосторожном движении. Но господин Рикс явно не зря получил свой пост, так как мог подмечать множество мелочей и делать соответствующие выводы. Правильные выводы. В первую очередь о том, что не так страшен черт, как его малюют, и не так опасен Охотник, как пишут древние манускрипты.
Окончательно свой страх он потерял, когда в Управление заявился пьяный мельник и принялся распекать меня на чем свет стоит, а я молча внимала его патетичной речи, не делая никаких попыток избавиться от посетителя при помощи грубой силы.