– Ой, да не напоминай, Ири! – небрежно отмахнулась Анжелика, усевшись перед распростертым телом и деловито копошась в маленьком чемоданчике с инструментами. – Это всего раз было! И в официальном рапорте о каблуках не было ни слова. Даже родственники ничего не заметили, я всё аккуратно зашила и загримировала. Хотя зря, наверное... его всё равно никто не раздевал.
– О ком вы? – встрял Рикс, а лощеная физиономия потихоньку теряла весь тот романтический флер, что навела на неё ангельская внешность госпожи Стэфано, изрядно приправленная отнюдь не ангельским гардеробом.
– Да так... был один... так неудачно лежал, прямо на полу, как нынешний, и рука из-за дивана торчала. А я не заметила, споткнулась...
– ...и прошлась по ней вдоль и поперек раза три, пока всю не истоптала! – возмутилась я, отлично помня, как острые каблуки раз за разом протыкали руку несчастного, а эксперт, не глядя под ноги, топталась на месте, будто не понимая причины всеобщего крика.
– Ири, остынь, – огрызнулась Анжелика, не отвлекаясь от осмотра тела. – Ему даже больно не было, он же умер. А судя по тому, как легко проминались и рвались ткани, умер довольно давно, и началось разложение.
– Это что же, был следственный эксперимент?
– Скорее, своеобразное экспертное исследование. Может, хватит? Сколько времени прошло, а ты всё вспоминаешь.
Я замолчала, но в душе по-прежнему продолжила отчитывать патологоанатома за её проступок. Тогда мы едва-едва познакомились – она только устроилась на работу, да и я буквально на днях вступила в должность шерифа. Кто знал, что голубоглазая блондинка, вызванная на дом для констатации факта смерти престарелого лэра, попросту близорука и в самом деле не заметила отброшенной конечности? Но носить на людях очки с толстыми стеклами, портя впечатление от чарующего личика, госпожа Стэфано никак не желала, а магического вмешательства побаивалась. Оттого и попадала порой в не самые приятные истории, выпутываться из которых её помогали исключительно врожденная харизма и пара взмахов длинными ресницами. Вот только на меня её таланты не действовали. По крайней мере, в полную силу.
Но как профессионал работала исправно, тут я не имела ни малейших претензий. К счастью, в прозекторской, среди окоченевших трупов, не было нужды стесняться линз, так что она умудрялась подмечать самые мельчайшие детали, гарантируя почти стопроцентно верное определение причин смерти. Однако маньяк умело скрывал улики и от её всевидящего ока.
Ползала над телом Анжелика недолго, но затем скрупулезно записывала в блокнот всё то, что отметила для себя важного. В её забористом, наполненном сокращениями почерке даже я не могла разобраться. Уверена, это скорее был какой-то шифр из картинок и символов, чем знакомые с детства буквы алфавита. Наконец, она закончила записи и дала отмашку отвезти тело в морг, на более детальный осмотр.
– Ну? – в надежде осведомилась я, но и патологоанатом не нашла в убийстве ничего нового:
– Всё, как и прежде. Точнее скажу к вечеру. Самое раннее – к обеду.
***
Нет ничего хуже ожидания. Лишь ожидание на пару с лэром Риксом, то и дело тяжко вздыхающим. То ли по прелестям госпожи Стэфано, отбывшей на рабочее место, то ли по факту появления четвертой жертвы рольсмонского маньяка. Мы сидели на лавочке возле здания морга, скромно притулившегося к монументальным стенам трехэтажной больницы. Кажется, врачей, медсестер и уборщиц в ней было больше, чем пациентов в самый загруженный день. Заполняя штат, главврач явно рассчитывал на всеобщую пандемию. Благо, хоть скромные размеры морга наводили на светлые мысли – всех заболевших непременно вылечат, ибо холодильных мест всего три.
– Новый ритуал ведь вписывается в схему согласно энциклопедии? – решилась я задать давно мучивший меня вопрос. В том издании о темной магии, что хранился в городской библиотеке, было описано несколько видов жертвоприношений, но отнести наши случаи к какому-то конкретному мы с ребятами так и не смогли. Может, хоть Рикс увидел нечто большее в тех разрозненных ритуалах и описаниях?
– Да, вписывается, – кивнул Инспектор и неожиданно серьезно посмотрел мне прямо в глаза. – Вот только, если преступник продолжит действовать по плану, лэр Магдэн не останется последней жертвой.
– Будут еще? – с тревогой выдохнула я. Прежде страха не было, но теперь... теперь в опасности любой житель Рольмона – маньяк перестал охотиться исключительно на приезжих. И я начала бояться. Не за себя, нет. Я волновалась за тетушку. И племянников. И дядю, хотя в его силах и способностях дать отпор противнику была уверена почти на сто процентов.