В итоге пришлось надеть вычурное вечернее платье – единственное подходящего цвета, которое не требовало долгой подготовки. А на голову, приминая непослушные волосы, нацепить шляпку с вуалью, удачно скрывающую злостное выражение лица. С такой физиономией меня можно было запросто отнести в разряд главных врагов лэра Магдэна – многочисленных родственников усопших жен, искренне мечтавших о смерти черного вдовца.
Узкий подол ограничил скорость движения – спускалась по ступенькам я медленно и степенно, не желая порвать юбку по шву. Очередных переодеваний дядя, в который раз истошно ударивший по клаксону кулаком, не выдержал бы. Даже у самых сдержанных людей имеется предел терпения.
Забраться на сиденье стало отдельным испытаниям, но и я, и раздраженный дядюшка, и многострадальное платье с честью его выдержали. Как и обратный процесс выхода из салона автомобиля перед кладбищенскими воротами. Правда, в определенный момент мне послышался леденящий душу треск ткани, но вроде ничего фатального не случилось.
На кладбище, попирая список правил господина Шульца, собрался чуть ли не весь город. Антрацитово-черная толпа мельтешила и тихонько переговаривалась, обмениваясь скупой информацией по поводу внезапной кончины лэра Магдэна. Прежнее спокойствие медленно, но верно перерастало в самую настоящую панику со всеми вытекающими последствиями типа парочки дамских обмороков и одного излишне нервного гостя, с истошным криком «Маньяк!!!» сбежавшего с церемонии погребения. Нужно было как-то успокоить взволновавшийся точно осиный улей город, но как на зло, в голове не рождалось ни единой идеи кроме ударной дозы какого-нибудь транквилизатора на поминках.
Я крутила головой, отмечая присутствующих. Практически вся аристократия Рольсмона траурной массой растеклась по вызолоченному осенью кладбищу. Черноту одежд лишь слегка разбавляли редкие вкрапления алых роз в знак прощания с усопшим. Но у бледных дам одинокий цветок в подрагивающих пальцах скорее говорил об одиночестве душевном, как и бросаемые на джентльменов голодные взгляды.
В самом деле – не на балу же красоваться, среди огней, музыки и спиртного. Куда интереснее и романтичнее завязать знакомство на похоронах, заодно выгуляв столь удачно стройнящее черное платье и очаровательную шляпку с вуалью, позволяющую скрыть морщины на лбу или некстати вскочивший прыщ. А уж томная бледность, наведенная белилами, и вовсе манит мужской пол, как магнитом!
То ли от эмоциональной скупости, то ли выполняя хоть один пункт из свода кладбищенских правил, но на лицах присутствующих я не заметила ни слезинки. И истерики нигде не наблюдалось. О лэре Магдэне никто не горевал. Разве что щуплый паренек возле разрытой могилы смущенно переступал с ноги на ногу, с выражением полнейшей муки на юном лице выслушивая заикающуюся речь Епископа. Но вполне возможно, что грустил он от необходимости внимать запинающемуся голосу Его Святейшества, а вовсе не скорбел от потери.
Чуть в отдалении, строго следя за толпой зорким алым глазом, стоял господин Шульц. Его монументальная фигура, странное дело, успокоила мои расшалившиеся нервы – с такой серьезной охраной нечего опасаться народного бунта. Правда, именно в защите интересов нынешней власти я не была уверена – скорее, едва запахнет жареным, демон попросту выгонит всех нас за ворота, чтобы разбирались уже за пределами его вотчины.
За размышлениями я не заметила приближения бургомистра. Черный цвет, призванный обычно вытягивать силуэт, сыграл с градоправителем злую шутку – и без того нездоровый цвет лица казался мертвенно-серым, а красные прожилки на коже и глазах выделялись особенно ярко. Да и сам крой дорогого на вид костюма превращал тучную фигуру в некое подобие шара с тоненькими ниточками рук.
Я с трудом удержалась от комментария – и не время, и не место, и субординация все-таки должна соблюдаться.
– Госпожа Олэв? – обратился ко мне сэр Дуррано, отведя в сторонку. Увел почти к самой кромке деревьев, то и дело издерганно оглядываясь. Злокозненный маньяк надругался не только над телами жертв, но и над нашими хрупкими нервами. Хотя, бургомистр всегда отличался трусоватостью, что не мешало ему, однако, с удовольствием и абсолютно бесстрашно принимать весьма крупные взятки. – Есть ли какие-то новости?
– Боюсь, ничего нового, сэр, – печально ответила я. – Можете уточнить у лэра Рикса, он собирался работать ночь напролет, выискивая нестыковки в прошлых и текущем отчетах с мест преступлений.