— Расскажите об условиях в тюрьме, — попросил Скелетжер.
— Надежнейшая охрана, — сказал Казимир. — До Мстигера — ни одного побега. Камеры вырублены прямо в скале.
— Они… как это говорится… разбросаны, — уточнил Вышегор. — Не сообщаются ни между собой, ни с главным зданием.
— А как же вы в них попадаете? — нахмурилась Валькирия.
— Старинная транспортная система, — объяснил Казимир. — Доступ через особый ключ, который действует в качестве… мм… как это слово? Окно.
— Дверь, — поправил Вышегор.
— Или окно, — рассердился Казимир.
— Дверь — точнее. Через окно смотрят, а ходят через дверь.
— Через окно тоже можно. Это труднее, но…
Вышегор закатил глаза:
— Ладно, пусть будет по-вашему. Особым ключом открываете окно и входите через него, как через дверь…
Казимир что-то пробурчал по-русски, однако Вышегор продолжал говорить:
— …и сразу попадаете в камеру. Иначе нельзя ни войти, ни выйти.
— Мстигеру удалось, — заметила Валькирия.
— Да, но мы не знаем как. Камеры зачарованы — никакая магия не действует.
— Была одна улика, — вмешался Казимир. — Вокруг сплошной камень, хотя были следы… Часть стены словно… — Он запнулся, подбирая слово. — Раскрошилась. Да, растрескалась.
Бентли выехал на автостраду, направляясь в сторону Дублина.
— Были погибшие, — снова заговорил Скелетжер. — Как это случилось?
— По-разному, — ответил Казимир. — Заключенные убиты в камерах, зарезаны. На данный момент мы не знаем, как проник убийца. Много крови.
— А как погибли Рубаки? — спросила Валькирия.
— В результате взрыва, — сказал Вышегор.
— Граната?
— Нет-нет. Мм… Как вам объяснить? Сами Рубаки взорвались, лопнули. Очень… неэстетично.
Валькирия посмотрела на Скелетжера.
— Ты сказал, Мстигер на кого-то посмотрел и этого человека разорвало… Это то самое?
— Да.
— Он умеет взглядом взрывать людей?
— Да.
— Чудненько, — пробормотала Валькирия.
— Видеокамеры что-нибудь зафиксировали? — спросил Скелетжер Казимира.
— До самого побега все было нормально, а потом вдруг… Мстигер, как полагаем, прошел сквозь стену. Нам сказано так.
— Идеальный побег, — снова вмешался Вышегор. — Его пособники не знали одного: где именно находился барон Мстигер.
— Потому они и убивали других заключенных, — сообразила Валькирия. — Они заходили во все камеры подряд, пока не наткнулись на него. Не хотели оставлять свидетелей.
— Да, — одобрил Казимир. — Мы тоже так думаем. Мистер Ловкач, ваш подручный — очень умная барышня.
— Что, простите? — мгновенно ощетинилась Валькирия.
— Пардон?
— Я не подручный!
— Нет?
— Безусловно, нет!
— Я не понял? Я думал, так называется. Мистер Ловкач главный, да? Значит, вы подручный.
— Здесь нечего стыдиться, — поддержал его Вышегор.
— Ничуть, — согласился Казимир.
Вышегор закивал:
— Подручные тоже нужны.
— У многих людей есть подручные, — сказал Казимир. — У меня есть Вышегор Щука.
Тот резко повернул голову.
— Что?
— Пардон?
— Это вы — мой подручный!
Казимир засмеялся:
— Ох-хо-хо, вот это здорово!
Вышегор густо покраснел.
— Что смешного? Я главный!
Казимир нахмурился.
— Так вы серьезно? Вышегор, конечно, я главный. Я старше…
— На четыре месяца!
— …умнее, сильнее и ловчее!
Вышегор прищурился.
— Толще — это да.
Казимир и Вышегор так и поедали друг друга глазами. Трофим Подколодный бесстрастно сидел между ними. Валькирия не знала, что тут можно сказать, и потому молчала.
Автострада привела их в город. Двадцать минут спустя бентли затормозил у Музея восковых фигур. Пока шли через погрузочную площадку к задней двери, Валькирия присматривалась к Подколодному.
— А как вы стали специалистом по Безликим? — спросила она.
В бороде мелькнула едва заметная невеселая улыбка.
— На это ушло много времени, труда и мучений. Я проливал свою кровь, чтобы разгадать их тайны.
У него была странная манера говорить — медленно, с каким-то пришепетыванием, как будто он очень старался непроизвольно внушать страх. По опыту Валькирии, это удавалось только мистеру Счастливчику. Подколодный по сравнению с ним был просто пушистый крольчонок.
— Хм-м, — сказал Вышегор и внезапно остановился.
Все оглянулись. У Вышегора в груди торчала стрела.