Знала ведь, что лучше надеть брюки!
Мир постепенно перестал кувыркаться, и Валькирия открыла глаза.
Зомби ошарашенно смотрели на нее. Расталкивая их, вперед вышел Санненфельд. Его глаза были прищурены, безгубый рот кривился от ненависти.
— Ну вот, — гнусно ухмыльнулся он, — мы и встретились…
Больше ничего он сказать не успел, потому что Валькирия вскочила и кинулась бежать.
Руки и ноги были в крови, но она не обращала внимания на боль. Санненфельд выкрикнул какую-то команду, и зомби, вопя и улюлюкая, бросились в погоню. Оглянувшись, Валькирия увидела у себя за спиной быстро растущую толпу живых мертвецов.
За воротами она свернула налево, по дороге потеряла туфлю и прокляла себя за то, что не надела высокие ботинки. Дорога была тесная, узкая, по одну сторону — поля, по другую — сады.
Развилка. На одной из двух дорог вдали мелькал свет фар, так что Валькирия понеслась по другой, уводя зомби, — только бы не пострадали посторонние люди! Девочка забежала за здание, где находились «Пицца-Палас» и видеосалон. Свою ошибку она поняла, только когда услышала голоса за углом. В кафе имелась задняя дверь, возле которой толпились курильщики.
Валькирия остановилась, повернулась вокруг своей оси, готовая к атаке. Зомби толпой мчались на нее. Боже, какие же уроды! Ночной ветерок доносил их мерзкую вонь. Валькирия задержала дыхание. Справа находилась невысокая садовая ограда.
Мертвецы ухмылялись.
— Не трогать ее! — послышался голос. — Не трогать!
Толпа расступилась, и вперед выступил зомби средних лет с обвязанной вокруг пояса окровавленной простыней. За ним шел Санненфельд. Он остановился, уперев руки в бока.
— Ты! Из-за тебя я столько мук перенес… Узнай же, что значит умереть ужасной смертью.
Валькирия не стала ему отвечать.
— По моему повелению, — изрек Санненфельд, — орда зомби бросится на тебя, вырвет глаза, расчленит и оторвет руки и ноги!
— Расчленить — это и значит оторвать руки-ноги, — сказала Валькирия.
— Нет, — с хохотом ответил Санненфельд. — Расчленить — значит, вырвать внутренности!
— Это — выпотрошить. А расчленить — отделить конечности от тела.
Санненфельд снова расхохотался, однако более внятных возражений не нашел.
— Моя орда устала ждать, — объявил он. — Я только хочу, чтобы, умирая, ты знала — город будет сожжен, и все, кого ты знаешь и любишь…
Пока он вещал, Валькирия повернулась и перепрыгнула через садовую ограду.
Вслед ей полетел крик Санненфельда:
— Не смей!
Глава 42
ПАУК-ПАЛАЧ
Семейство Эджли веселилось в главном зале для приемов, который занимал всю переднюю часть здания. Задняя половина Гольф-клуба была погружена в темноту. Пожалуй, оно и к лучшему, подумала Танита, глядя на падающего Скелетжера.
Паук-палач повернулся к ней, она едва увернулась от когтя и бросилась удирать, но он двигался намного быстрее ее. Танита метнулась к зданию и побежала вверх по стене. Этот трюк часто выручал ее, хотя раньше ей не приходилось иметь дела с гигантским пауком.
Он побежал за ней, щелкая когтями и невнятно тараторя. Танита выскочила на крышу, отбежала на несколько шагов и повернулась навстречу преследователю. Сначала показались ноги паука, потом голова и туловище. Танита сделала выпад, сверкнула сталь. Меч ударился о броню, которая защищала брюхо паука. Он взмахнул ногой, удар — Танита выронила клинок, упала, перекатилась, потянулась к своему оружию… Паук наступил на меч.
Танита попятилась. Палач опять что-то залопотал и умолк. Три глаза, в которых не было ничего человеческого, не отрывались от Таниты. Она знала, что не успеет заметить, когда он ударит.
— Прошу прощения, — очень вежливо сказала она. — Вы стоите на моем мече.
Паук-палач не ответил. У Таниты мелькнула мысль — а способен ли он произнести хоть слово? Осталось ли у него какое-то подобие разума?
Она продолжала говорить:
— По-моему, это не совсем честно. Вы сердитесь на Скелетжера за то, что он не убил Валькирию, я-то при чем? Мы с вами никогда раньше не встречались. Если вы познакомитесь со мной поближе, наверняка я вам понравлюсь. Все уверяют, что я симпатичная девушка.
Паук-палач что-то коротко и отрывисто пролопотал.
Танита кивнула.
— Мы с вами могли бы подружиться. Знаете, у нас много общего! Вы такой… ну, гигантский паук, а я однажды видела документальный фильм о членистоногих, по телевизору.
Паук-палач заморгал всеми тремя глазами.
— Вы знаете такой факт: большинство пауков ужасно некрасивые. Правда-правда. Паучихам приходится ой как трудно! Почему Черная вдова после спаривания убивает своих кавалеров? От стыда! Я не говорю, что вы непривлекательны. Разве я могу судить? У меня всего-то две ноги. Я только повторяю то, что слышала.