Я немного постоял в широком девственном сугробе, оценивая обстановку. В точности как изъеденная жизнью собака, испуганно озирающаяся перед тем, как ступить на дорогу. Сколько раз такая псина делала это? И все равно каждый раз пугается до смерти, а ее глаза выпячиваются вперед, чтобы не просмотреть опасный маневр железной повозки. Но хватит рассуждений, пора! В потоке машин образовался просвет! Я вскакиваю на бордюр, отделяющий снежный покров от дорожного полотна, чтобы, оттолкнувшись, вихрем перенестись на другую сторону…
Чуть не упал. Нога съехала в момент толчка. Совсем немного, без тяжких последствий. Никто не сигналил на дороге, а мое тело не пробегало в считанных сантиметрах от автомобиля. Но что-то (возможно, человеческое воображение?) заставило ужаснуться. Я стоял на другой стороне, с приоткрытым ртом разглядывая поток машин, который снова стал плотным, почти неразрывным. А до метро шел уже медленным, усталым шагом: торопливость полностью оставила меня, сменившись бледной меланхоличностью. Я добрался до цели, когда автобус уже высаживал пассажиров.
9-10 января 2017 г.
11) В образе
Фаина стояла перед зеркалом, уже полностью загримированная, но еще не готовая к игре. Она смотрела на отражение, не вызывавшее никакого отклика в душе. Неужели эта роль мертворожденная? Почему, прочитав сценарий несколько раз, она не прониклась к героине, которая благородно держит удар судьбы, но в конце все-таки сдается и бестелесно парит под потолком? «Да эта роль – подарок судьбы!» – подумала бы любая начинающая актриса. Но Фаина несла за плечами большой опыт, хоть и выглядела молодо, привлекательно. Как можно проникнуться к тому, чего не понимаешь? Как можно репетировать смерть и даже, страшно сказать, играть смерть? Нет, зеркало в этом деле не помощник. Только отвернувшись от него, можно освободить воображение…
Фаина нехотя отвернулась, не уверенная в том, что делает. Некоторое время она и впрямь стояла как бы безучастно ко всему, без единой эмоции на лице. Но вскоре еле заметный разряд пробежал по мышцам. Фаине показалось, что сзади, между ней и зеркалом, стоит сумрачная девушка, гордая, благородная и бескомпромиссная. Пристальный взгляд словно буравил затылок, но Фаина не смела обернуться – так можно было разрушить все. Она стояла неподвижно и впитывала этот взгляд, постепенно проникаясь внутренним миром героини. Через несколько минут Фаина обернулась и, увидев в зеркале лишь отражение, загадочно улыбнулась ему. Теперь она знала, как нужно играть.
12 января 2017 г.
12) Нерешительность генерала
До приезда генерала оставалось каких-то полчаса, но казарма еще не была начищена до блеска. По «взлетке» носилось несколько бойцов, подгоняемых старлеем, командиром роты. Он то и дело проводил пальцем по различным поверхностям, с грозным видом показывал его взмокшим солдатам и строго говорил: «наблюдаю пыль». Даже очередной дневальный, которому полагалось нести службу у входной двери, по приказу командира роты присоединился к общему веселью. «На тумбочку» встал дежурный по роте, которым в тот день был ефрейтор Спичкин. Ему только и оставалось, что прокручивать в голове сценарий прихода генерала в казарму (никогда еще их не посещали генералы – это было так волнительно…).
«Смирно!» – выкрикнул бы Спичкин во все горло, как он хорошо умел и любил делать. Его голос разлетелся бы во все уголки казармы, даже самые отдаленные. А затем, отчеканивая каждый шаг, он бы медленно подошел к генералу и, остановившись, произнес: «Товарищ генерал-лейтенант, во время моего дежурства происшествий не случилось. Рота занимается согласно распорядку дня. Дежурный по роте ефрейтор Спичкин». Вот и все, больше думать было не о чем – дальнейший ход событий предсказать было невозможно. Кто их знает, этих генералов, похожи ли они на полковников или не очень? Поговаривали, что генералы снисходительно относятся к солдатам и дерут три шкуры с офицеров. Но вдруг этот не такой?…
Уборка казармы подошла к концу, и жизнь в роте замерла. По распорядку дня должны были проводиться занятия по физподготовке, но кто же будет показывать потных солдат генералу? Армейская смекалка не подвела сержантов: на «взлетке» расставили стулья в два ряда, один напротив другого. Рассадили бойцов. «Если зайдет генерал и вдруг что спросит, скажете, что выполняли упражнения. Один делает пресс, другой держит его ноги». Солдаты приняли диспозицию, и на их лицах одна за другой проступили довольные улыбки. По казарме пошел тихий шепоток – надо же было чем-то заняться в процессе «выполнения» физических упражнений…