Глава 21. Staccato
Мы натянули шапки, перчатки и тяжелые куртки, прежде чем выйти в ночь, ясную и холодную. Мы не могли больше противостоять влечению озера. Я думал о том, что чтобы не случилось в последующем, но сейчас нахождение в этом месте было своего рода победой и для меня и для нее.
– Почему ты сбежала, Мелани? – спросил я, когда она, казалось, была поглощена созерцанием поверхности воды.
– Потому что это должно было быть сильным действием, что символизировало бы четвертую ступень, и потому что устала. Я не чувствую себя способной продолжать дальше. Я подошла к концу своего пути.
– Не говори глупостей: твоя смерть ничего не решит.
– Она решит мои проблемы.
– Прекрати, тебе это не идет. Ты не такая.
– У тебя есть другое решение?
– Множество, – ответил я, пытаясь сказать это как можно убедительнее.
– Давай будем реалистами: пути назад нет. Я второе лицо в государстве, кандидат на пост президента, и я исчезаю без всяких объяснений в разгар предвыборной кампании. Даже если я вновь появлюсь с правдоподобными объяснениями, это все равно сведет к нулю мои шансы выиграть выборы.
– Необязательно. Каждый человек имеет право на сомнения и на время, чтобы поразмышлять, даже политические лидеры.
– Может быть, но я наделала много ошибок. Сам подумай, чтобы добраться сюда я использовала фальшивый паспорт.
– Неважно, никто же не в курсе. Послушай, ты можешь вернуться и сказать, что была похищена. В конце концов, большинство именно так и думают.
– Это слишком рискованно. В этом случае будет проведено тщательное расследование, и мой обман раскроется.
– Необязательно. Если мы все продумаем, то это может сработать.
Она посмотрела на меня с благодарностью и слеза стекла по ее щеке. Я обнял ее, чтобы согреть.
– В любом случае, это не самый важный вопрос, – сказал я.
– А что тогда?
– Ты хочешь вернуться, Мел? Ты хочешь быть президентом этой страны, и ты сможешь выдержать все, когда приедешь?
– Я
– Не отвечай сразу, ты еще не отошла от шока, подумай несколько часов.
Она вытерла глаза, прежде чем признаться:
– Я испугалась, испугалась ответственности за возвращение, я не знаю, как тебе объяснить
Ей и не нужно было: я и так понимал, что может чувствовать женщина, которая приблизилась к достижению цели своей жизни и готовилась стать самым влиятельным человеком на планете.
– И еще, думаю, я подсознательно хотела, чтобы вы четверо увидели, что я осталась верна своим идеалам и ценностям и не предала их. Ты можешь мне верить, я всегда проникалась альтруизмом. Я делала все, чтобы становиться лучше.
Слушая такие речи тем вечером, я ловил себя на мысли, что, наверное, нужно быть немного сумасшедшим, чтобы захотеть стать президентом США.
Холод стоял сильный, и при каждом слове из наших ртов вылетали облачка пара.
– Я знаю. Что ты мне никогда не поверишь, но все же хочу сказать, что на свой лад, всегда тебя любила.
– Мне потребовалось много времени, чтобы понять это, Мелани.
– Прости меня, – прошептала она искренне, – я никогда не хотела причинить тебе боль.
– Все будет хорошо.
– Это невероятно, целый мир крутиться вокруг меня, но только ты единственный смог меня найти, единственный кого я интересую как личность.
Я обнял ее за плечи.
– Ты всегда можешь положиться на меня, я тебе это обещаю.
Она уткнулась лицом мне в шею.
Если бы я рассказал своему психоаналитику о сути моих отношений с Мелани, то он бы обнаружил, что я путал потребности с желаниями и, наверное, был бы прав. Как известно, самая большая ошибка это обожествлять любимого человека, потому что тогда человек начинает путать свои потребности и желания, а это не принесет ничего кроме боли. Желание и чувственность, как правило, это уже считается избытком, тогда как удовлетворение потребностей необходимостью, поскольку его отсутствие ставит под угрозу выживание.
Мелани погладила меня по щеке, чтобы почувствовать появляющуюся щетину, как она обычно любила делать, когда мы были влюблены. Она улыбнулась мне и положила голову на мое плечо. Мы немного посидели молча, и чувство близости было очень сильным, и я почувствовал одухотворенность, сидя перед мерцающими айсбергами, плавающих по воде.
Когда холод уже почти превратил нас в сосульки, мы вернулись в дом, о котором когда-то мечтали. Но прежде чем вернуться, я настоял на том, чтобы забрать кое-что из машины.