Я постучал в дверь.
Бабуля храпнула, но не проснулась. Будить пенсионеров неприлично, но нам нужна
информация.
- Простите, - сказал я и еще раз постучал.
- Ох, ах, - очнулась она. - Кто тут? Гарми это ты? Голос похож малыш...
- Нет, простите, я не Гарми, - сказал я. Остальные решили помолчать и не вмешиваться в
разговор. На всякий случай, хотя видно как Ванда хочет поболтать, но терпит, молодец.
- Очень жаль, - покачала она головой. - Славный был мальчик. Читать любил. Я помню,
как он приходил ко мне, чтобы я научила его новым буквам, и мы вместе почитали сказки.
Красавцем вырос, ох, - она печально вздохнула.
- Простите, что напомнил вам о нем, - сказал я. - Меня зовут Морроу. А вас?
- Ох, ох, Марта я, няня в замке. Но нянчить некого, детишки то выросли. Выросли.
Гармиан где-то в лесу гуляет, а Сергоний у озера, а девочки гуляют на улице. А они
красавицы, все трое. Какие красавицы. Ох, - продолжила она говорить странные бессвязные
вещи. Мне почему-то вспомнился тот сон.
Я думал продолжить разговор, но бабуля начала делать что-то свое.
Она достала какую-то шкатулку. Завела ключом и открыла. Оттуда заиграла музыка, а сама
старушка начала петь довольно жутким голосом.
Волчий король, свечки любил,
Волчий король, свечки дарил.
Волчий король, за все здесь в ответе,
Волчий король, самый грустный на свете.
Черные свечки он как-то нашел,
И с ними он после домою и пришел.
Свечки он эти в дом к себе принес,
Свечки он эти в подарок преподнес.
Коль свечки эти были зажжены,
Так все скатилось куда-то бездну тьмы.
Волчий король, свечки любил,
Волчий король, свечки дарил.
Волчий король, за все здесь в ответе,
Волчий король, самый грустный на свете.
Доченьки единою, вдруг резко стали,
Теперь лишь о голоде только шептали.
Покрылся шерстью добрый мальчуган,
Устроил знатный народу балаган.
А старший мальчишка взял, обратился,
Из вод он озерных не воротился.
Волчий король, свечки любил,
Волчий король, свечки дарил.
Волчий король, за все здесь в ответе,
Волчий король, самый грустный на свете.
И стали тут дети вместе гулять,
Со всеми на улице просто играть.
А королева вдруг мамою стала,
Красивою вмиг, как когда-то мечтала.
Много детишек потом появилось,
И долго тут нечто опять веселилось.
Волчий король, все так же сидит,
Волчий король, у свечки молчит.
Волчий король, за все здесь в ответе,
Волчий король, самый мерзкий на свете....
На свечки устремленный взор...
Со злом заключен договор...
Старушка уснула, пропев эту песню. У меня мурашки по кожи прошли от всего этого. Мне
даже страшно обдумывать, что все это значит. От одной мысли об этом становится страшно.
Зубы стучали, а руки тряслись. Страшно. И голос у нее стал жуткий.
Посмотрел на компаньонов. Они были в таком же состоянии. Старушка больше в себя не
приходила, хоть мы ее и звали.
- Дантес, - обратился я к нему. - Можешь прочитать ее мысли?
- Попробую. Только я не знаю, как она отреагирует и не умрет ли.
- Я подстрахую. Если что-то пойдет не так в ее чувствах, то предупрежу тебя.
- Хорошо.
Он подошел к ней, а затем посмотрел в ее пустые глазницы. Я тоже концентрировался на
ней и старался ощутить все, что и она.
Сон, и он нарушался, затем пошел страх, безумный страх.
- Ар! - Дантес отскочил от нее. Он был бледен и тяжело дышал. - Черт! Она видела все.
Город заполонила туча тварей, которые вырезали всех, жрали и убивали. Убегая от тварей,
она лишилась ноги. Оборотень укусил ее и она сама отрубила ее себе... Но перед этим она
успела доползти сюда и зажечь свечу. А потом сошла с ума, от увиденного и вырвала свои
глаза, - он присел. - Я видел все это ее глазами, пока они у нее были.
- Ты видишь образами? - спросила Ванда.
- Телепатия это не чтение мыслей, никто текстами не думает, тем более во сне. Образы в
голове. Я их ловлю, и они возникают у меня, - пояснил он. - Давайте уйдем. У меня от нее