ребенком.
- Ну-ну Витя, ты, кажется, еще не проснулся, - улыбался он. Он всегда улыбался,
показывал какой он хороший, добрый, но я всегда чувствовал жуткую гниль в нем.
Мерзость, какую только сложно представить. Он никогда не называл своего имени, но
просил называть его дядюшка Ваня. Он всегда улыбался и будто гордился своим золотым
зубом, а я никогда ему не доверял и всегда боялся. - Тебя ждут новые игры, - так он называл
тесты и эксперименты. Он проводил их весь день, не давая мне даже поесть нормально. Он
одержимый псих и его взгляд из-за толстых линз. Он смотрел на меня как на подопытную
мышь, которую не жалко сломать.
- Ты мертв, - прорычал я. Страх подстегнул ненависть. Я видел фотографию, которую дал
мне дядя, там был именно этот человек. Я никогда не забуду его. НИКОГДА!
- Ну что ты, - продолжил он улыбаться и раскрыл руки для объятий. - Давай обнимемся и
помиримся. А затем покушаем и поиграем.
- НЕ ВРИ МНЕ! - ярость все нарастала. - Ты просто ублюдок! Я не верю тебе!
- Опять, - он тяжело вздохнул, улыбка сошла с его лица, уступил место гримасе
отвращения. - Как же с тобой сложно, - он раскрыл свой халат и потянулся во внутренний
карман. - Похоже, по-хорошему ты не понимаешь, - и достал оттуда железную трубку,
раскрыл ее до размера где-то сорока сантиметров и сдал в руке. - Придется по-плохому.
И с этим словами он подскочил и ударил этой палкой мне по лицу. Меня отбросила, а тело
пронзила сильная боль.
Я попытался подняться, но он пнул меня ногой. Удар, еще удар. Я попытался ответить ему,
что может маленький мальчик против взрослого. Ярость ушла, заменившись страхом.
Он схватил меня за руку, и я укусил его.
- ААА! - закричал он, когда мои зубки впились в его палец до крови. - МАЛЕНЬКИЙ
УРОД!!! - его кулак влетел в мое лицо. - Ты грязное ничтожество! Ты никому не нужный
урод! Ты принадлежишь мне! Ты всего лишь лабораторный эксперимент и будешь
послушным! Сейчас я тебя проучу! - с этими словами он посильнее сжал дубинку и пошел
на меня.
Страшно, как же мне страшно. Я слабак! Я ничего не могу сделать. Мама! Папа! Спасите
меня! Хочу домой! ДОМОЙ!
- ААААААА! - прозвучал девичий крик, от которого стены этой комнаты задрожали.
Он остановился и обернулся.
- А новенькая, - усмехнулся он. - Радуйся, ты тут теперь не одинок. Скоро ты и твой
братик, а потом и она станете моими. Она была очень буйная, и нам пришлось посадить ее
в 'особую комнату'. Пусть подумает над своим поведением. Хахаха! - смеялся он. Этот голос
мне был знаком. Я ощущал странный ручеёк эмоций рядом. Кто это? - А она симпатичная
кстати. Может мне научить ее как быть женщиной, хоть она и твоя ровесница! - он взял
меня за волосы и поднял перед собой. - Хочешь на это посмотреть? Мне так нравится
смотреть на твою беспомощность урод! Что молчишь?! Не будешь больше перечить?! Но
сначала я тебя проучу, как следует! Ты здесь навсегда!
Я ничего не ответил...
Что-то внутри сломалось. Будто щелкнуло. Где-то внутри все резко затихло, установилась
странная тишина.
Алиса... Это был ее голос... Как я мог забыть... Я должен пойти к ней...
Страх ушел, сменившись чем-то другим.
Я открыл глаза и посмотрел на своего мучителя по-другому. Это был не взгляд человека. Я
смотрел на него не как на человека. А как на еду.
- Твоя... пищевая ценность,...- сказал я спокойным голосом, - минимальна.
- Что? - удивился он.
Но я не ответил, схватил его руку, которая держала меня за волосы и приступил. Он не еда, он просто ПОМЕХА!
Штормовая нога!
Голубой серп сорвался с моей ноги и ударил в плечо подонка.
- АААААААААААААААА!!! - я упал, в уши ударил крик боли. Своим ударом я отрезал
его руку по самое плечо. Кровь лилась из него фонтаном. Он упал на пол, корчась от боли.
Я поднялся на ноги, и посмотрел на себя. Кожа стала белой, на пальцах появились когти, а
во рту я ощутил появление клыков. Я вернулся. Моя ненависть вернулась.
- Ааааа! - он кричал, ныл и корчился в агонии. А я молча смотрел на него. Как ни странно, но сейчас он ничего не вызывал у меня. Страх, ярость, ненависть. Ничего. Он жалкое
подобие человека.
Сейчас, смотря на него, я осознавал свою проблему. То почему я никогда не мог его
забыть, поверить в его смерть и смириться. Я всегда хотел убить его сам. Дядя не позволил
бы мне взять такой грех, потому распорядился сам. Но я ощущал неудовлетворенность от
всего этого. И вот смотря на мучения, которые я ему подарил, на губах расплывалась
улыбка.
Я понимаю, что он не настоящий, это лишь плод фантазии, которые оживил Невермор. Он