Его слова задели Хабибуллу. На какой-то миг его глаза вспыхнули яростью, но он быстро овладел собой.
— Я, может быть, как ваш Христос, с двенадцатью апостолами сюда явился…
— С той лишь разницей, что наш Христос оживлял мертвых, а ты убиваешь живых. Не изменяй своей вере, Хабибулла! Я вот своей не изменяю — предателем никогда не буду.
Хабибулла поднял коня на дыбы и прокричал с угрозой в голосе:
— Смотри, ты сам выбрал себе долю! Дважды я никогда не предлагаю!
Развернувшись, он пришпорил коня и поскакал прочь во весь опор. Прибывшие с ним и освобожденные из плена Скифом душманы еле поспевали за ним.
Теперь Скифу надо было решать, как пробираться к своим. В честность Хабибуллы он не верил. В горах их могла ожидать засада.
Старший страж Гинду предложил:
— Я приглашаю тебя и твоих соплеменников в гости. Отдохнете, а потом вместе придумаем, что делать дальше.
— Спасибо за приглашение! Мы принимаем его. Можешь ли ты сначала выполнить одну мою просьбу?
— Говори!
— Отдай нам оружие моджахедов!
Старший страж Гинду задумался.
— Я отдам оружие, но оно вам сейчас вряд ли поможет, — сказал он твердо. — Вы не знаете горы так, как знает их Хабибулла, и ему не составит труда догнать тебя и твоих соплеменников еще до перевала. Обогнав вас, он устроит засаду и навяжет бой. Идемте с нами, наберетесь сил, а там видно будет…
Скифу ничего не оставалось, как согласиться с его доводами. Он и его освобожденные товарищи двинулись вслед за стражами Гинду, которые несли с собой радостную новость о возвращении маманд.
…Весь последующий день Хабибулла вынашивал планы мести. Он не прощал обид и смывал их всегда только кровью. Еще утром пришел моджахед, посланный им проследить за передвижениями горцев и Скифа с освобожденными пленными.
— Все ушли к стражам Гинду! — сообщил он.
— И пленные?
— Да. Стражи отдали шурави автоматы, отнятые у наших.
— Маманды у них?
— Старший вез кожаный мешок и не выпускал его из рук.
Хабибулла задумался.
— Собирай совет! — приказал он. — В пещере.
Развернув карту, Хабибулла приступил к изложению плана действий:
— Я хочу напасть на стражей Гинду!
Особого удивления это сообщение не вызвало. Все знали о давней ненависти Хабибуллы к вождю горных стражей.
— Все должно быть неожиданно… Я ударю отсюда… А ты, Ахмет, пойдешь с Кадыром. Со своими людьми засядешь у Ослиной морды и будешь ждать. Когда мы начнем, бронемашины перекроют им дорогу к отступлению.
Хабибулла говорил минут двадцать.
— Главное, — сказал он под конец, — захватить маманды.
— А что делать со стражами Гинду? — спросил Ахмет.
— Ни один из них не должен от нас уйти. Ответите головой.
— Сегодня большая Луна, — заметил Кадыр, — идти будет легко!..
— Выдвигаться начнем через три часа после полуночи, — завершил совещание Хабибулла.
Скиф и Ольга верхом подъехали к ручью и, пока их кони пили воду, решили прогуляться. Наметанным глазом Скиф заметил заросли рододендрона.
— Закрой глаза и отвернись! — приказал он Ольге.
Через полминуты он стоял перед женой с охапкой диковинных цветов. Открыв глаза, Ольга ахнула:
— Таких цветов мне не дарили даже на свадьбу!
— Здесь вообще много такого, чего нет у нас. Посмотри на этот цветок. Ты, наверное, и не знала о нем. А я слыхал, но до Афгана ни разу не видел. Это голубой тибетский мак, редчайшее растение.
— Тибет там? — Ольга показала на северо-восток.
— Нет, там — на востоке. Знаешь, как называют пространство за Гиндукушем местные жители? Страна, где собираются феи…
Ольга все еще рассматривала тибетский мак.
— Мак — и редчайшее растение?
— Этот — да. Голубой тибетский мак — предмет зависти любого собирателя гербариев.
— Но по внешнему виду это тот же мак с наших лугов: те же листья, такие же лепестки…
— Нет, его лепестки горят ярко-голубым цветом, а при определенном освещении дают пурпурные блики. Его тычинки и пестик желтые, а не черные, как у красного мака. — Скиф задумчиво посмотрел на Ольгу. — Знаешь, мне кажется, этот цветок — доброе предзнаменование!
Скиф и Ольга вернулись к ручью. Едва касаясь губами его зеркальной поверхности, не сгибая коленей, кони пили воду.
— На Кубани, — улыбнулась Ольга, — говорят, что хорошие кони, когда пьют, никогда не сгибают коленей.
— А у нас на Дону говорят, — в тон ей отозвался Скиф, — что лучшие жены те, у которых шея длинная, ноги стройные, талия узкая, грудь — во! А глаза при этом голубые, голубые!..