Киммерийцы и тавры
Изображения киммерийцев и тавров сохранились в греческом искусстве VI—IV вв. только на вазах, где они представлены как персонажи известных мифов. Сцены из мифов были наиболее распространенными сюжетами вазовой росписи. В VI в. около фигур часто писали имена изображенных персонажей. Ученые давно заметили, что на рисунках встречаются иллюстрации неизвестных нам версий мифов. Жизнь и подвиги Ахилла описаны многими античными писателями. И все же среди сохранившихся текстов нет эпизода его игры в кости с Аяксом, который запечатлен на одной из лучших чернофигурных ваз мастера VI в. Эксекия. В цикле об аргонавтах отсутствует описание момента, нарисованного не менее известным вазописцем Дурисом: дракон, сторожащий золотое руно, проглатывает Ясона.
К числу подобных иллюстраций относятся сцены из мифа о Калидонской охоте. Это был один из наиболее распространенных в Греции мифов, к которому обращались многие поэты и прозаики, начиная с Гомера. В Этолии, одной из областей материковой Греции, царь города Калидона Ойней принес жертвы богам за богатый урожай, но забыл при этом Артемиду. Оскорбленная богиня послала во владения Ойнея огромного вепря, опустошавшего поля и убивавшего жителей. Для борьбы с ним царь призвал знаменитых героев Эллады: Пелея, Ясона, Тесея и других. Среди них выделялась единственная женщина Аталанта, прекрасная охотница из Аркадии. Она первая нанесла удар вепрю, который погубил нескольких героев. Честь окончательной расправы с чудовищным зверем принадлежала Мелеагру, сыну Ойнея.
В основе мифа лежали события далекого прошлого Этолии — войны между городами этой области, упомянутые Гомером. Причиной войн считалось соперничество героев за трофей (шкуру кабана) в Калидонской охоте.
Сначала в предании упоминались герои из ближайших окрестностей Этолии, но по мере роста популярности мифа во всей Греции круг участников охоты расширялся, охватывая не только материковую, но и островную Грецию, а также Малую Азию. Овидий, прекрасно знавший греческую мифологию, перечислил тридцать участников Калидонской охоты, а его современник Гигин — более пятидесяти.
Сейчас насчитывается около двух десятков ваз с изображением разных эпизодов охоты, частично не известных по сохранившимся записям мифа. Среди них знаменитая ваза Франсуа, названная в честь нашедшего ее в 1845 г. археолога; она упоминается во всех сколько-нибудь подробных историях греческого искусства. По форме это крупный кратер, сосуд для смешивания вина с водой. На нем с гордостью написали свои имена художник и гончар, обращаясь к зрителю от имени вазы: «Клитий меня расписал, а Эрготим сделал». По характеру рисунка и форме сосуда ученые считают, что он исполнен в Афинах около 570 г. От горла до ножки кратер покрыт росписью, образующей шесть поясов. Всего на вазе представлено 270 фигур людей и животных и около многих написаны имена богов, героев и даже их собак.
Рис. 20. Калидонская охота. Чернофигурный аттический кратер с росписью Клития. Около 570 г. Археологический музей. Флоренция
Вазописец избрал несколько сюжетов из жизни Пелея и его сына Ахилла. Центральный, самый широкий пояс посвящен шествию богов на свадьбу Пелея и Фетиды. На верхнем поясе представлена Калидонская охота (рис. 20). В центре композиции помещен вепрь; с обеих сторон на него наступают девятнадцать охотников с собаками, двадцатый уже повержен зверем. Шестнадцать вооруженных копьями фигур симметрично расположены парами по сторонам вепря. Три героя, целящихся из лука, нарисованы по одиночке. Ближе всего к морде зверя главные действующие лица мифа: Мелеагр в паре с Пелеем и Аталанта со своим будущим мужем Меланионом. За ними целящийся с колена лучник Евтимах. Два других лучника в остроконечных восточных шапках Киммерии и Токсамис находятся среди героев, наступающих с противоположной стороны.
Судя по именам, которые не упоминаются ни в одной из многочисленных известных нам версий мифа, художник изобразил киммерийца и скифа. Имя первого говорит об его этнической принадлежности, имя второго звучит сходно с другими скифскими именами: царь Таксакис возглавил часть скифского войска в войне с Дарием.[418] Токсарисом звали скифского персонажа в диалогах Лукиана «Скиф» и «Токсарис». Клитий перевел на язык изобразительного искусства литературное произведение о Калидонской охоте. Обилие имен героев (целых двадцать) и даже их собак дает твердую основу для предположения о существовании поэтического источника: ведь только в стихотворной форме закрепляется в памяти столько имен. Прозаическое же предание всегда обходится небольшим количеством имен основных действующих лиц.