Когда милетские мореходы через Боспор Фракийский вошли, как они думали, в безбрежный Океан и не встретили в нем привычных многочисленных островов, то наконец попавшийся им маленький пустынный островок близ устья Истра они приняли за мифическую Левку, или остров Блаженных. В античной литературе об этом сохранились лишь отрывочные свидетельства. Основываясь на каком-то древнем сочинении о старинных названиях, Плиний Старший в «Естественной истории» отметил, что Левка называлась также островом Блаженных.[87]
Вторая Олимпийская песнь Пиндара, написанная в 476 г. в честь победы Ферона на колеснице, пронизана образами героев, заслуживших беспечальную жизнь на острове Блаженных в Океане: «там горят золотые цветы, возникая из трав меж сияющими деревьями... туда вознесла Ахилла мать его, тронув мольбами Зевсово сердце».[88] В четвертой Немейской песне поэт также вспоминает Левку среди областей, находящихся под властью и покровительством знаменитых греческих героев:
Итак, стихи Пиндара показывают, что в начале V в. мифы о священном острове Ахилла на Понте проникли далеко за пределы колоний в Скифии. Об общегреческой славе острова во второй половине V в. и о двух его названиях говорят стихи Еврипида в «Андромахе». Ведь трагедии обращались к самому широкому кругу слушателей, и им должны были быть понятны все упоминаемые мифические образы. Героиня трагедии морская богиня Фетида вспоминает, как ей пришлось хоронить своего «прославленного сына, звезду меж юношей Эллады», который теперь обитает на острове, названном в его честь Ахилловым: «На Белом берегу его чертог Евксинскими омыт волнами».[90]
Содержание некоторых мифов об Ахилле на Левке передают авторы римского времени Арриан, Филострат и Максим Тирский.
В 131 —137 гг. н. э. Флавий Арриан, управляя от имени римского императора провинцией Каппадокией, совершил поездку вдоль южных и восточных берегов Понта. Его отчет императору Адриану, построенный на собственных наблюдениях и собранных сведениях о северном и западном берегах, называется «Объезд Евксинского Понта». В главе об острове Левка Арриан сообщил не только о его географическом положении, как о многих других пунктах, но записал услышанные им легенды и перечислил, какие дары приносят герою: чаши, перстни, драгоценные камни, стихотворные надписи на греческом и латинском языках. Мореплаватели утверждали, что одним Ахилл являлся во сне, когда они стояли на причале у острова, другие видели его наяву.[91]
О том же более красноречиво говорил в одной из своих речей Максим Тирский, живший на столетие позже Арриана. По его словам, на остров люди высаживаются только для жертвоприношений; некоторым случалось там видеть юного белокурого Ахилла в золотых доспехах, другие же слышали, как он поет. Если кто-то случайно засыпал на острове, то ему виделось, что Ахилл его будит, ведет в свой шатер и сажает для угощения вместе с Фетидой и другими божествами; его верный друг Патрокл разливает гостям вино, а сам Ахилл играет на кифаре.[92]
Разнообразные легенды собрал Филострат, современник Максима Тирского.[93] В одной из них говорилось, что по просьбе Фетиды бог морей Посейдон специально поднял из пучины остров Левку для загробной жизни Ахилла. Здесь он царил со своей женой. В этой версии Ахилл женился не на бывшей невесте Ифигении, о чем упоминалось выше, а получил в жены самую красивую женщину — Елену.
По местным поверьям, людям можно лишь днем находиться на острове и совершать жертвоприношения, а ночью здесь не место смертным. Тогда Ахилл пирует со своей супругой, он поет гомеровские и собственные песни о Трое, голос его звучит божественно прекрасно и слышен далеко в море. Кроме этого пения, мореходам слышались также конский топот, звон оружия и крики, как во время сражений.
Представление о том, что духи приходят на землю только ночью, а с рассветом их власть исчезает, характерно для многих народов. Вспомним наших русалок, резвящихся при лунном свете, их объятия заманчивы, но гибельны; родственны им французские вилиссы, девушки, погибшие от несчастной любви, о которых хорошо известно по балету «Жизель».
В другом месте у Филострата рассказывается об амазонках, приплывших на остров, чтобы ограбить храм Ахилла; герой грозным взором навел такой ужас на их коней, что лошади растерзали своих всадниц, а сами бросились в море.