— Да ничего. Просто я однажды знавал одного Дорнума. Киммерийца. Он был неплохим парнем.
— И где же он сейчас?
— Он погиб. Не так давно. Он пожертвовал собой ради меня.
— Тогда понятно. — Дорнум попытался скорчить скорбную мину, но настроение его после столь обильной трапезы было совершенно противоположным, и потому он не сумел сдержать прорвавшейся наружу улыбки. — Но это был не я.
Улыбнулся и Скилл.
— Надеюсь. Поверь мне, иметь дело с ожившими мертвецами не самое приятное из занятий.
— Верю. Мне приходилось с ними сталкиваться.
— Давно? — заинтересовался Скилл.
— Да. — Дорнум умолк, давая понять, что не желает более разговаривать на эту тему.
— Что ты делаешь в этом городе? — спросил скиф, считая, что имеет право, накормив собеседника, задавать подобные вопросы.
— Завтра состязание, — вместо ответа протянул Дорнум.
— Ты собираешься участвовать в нём?
Разбойник засмеялся, блеснув щербинкой:
— Что я, по-твоему, сумасшедший? Конечно нет. Просто в городе будет много зевак, а значит, нашему брату найдется, чем поживиться. Наверно, ты приехал сюда за тем же?
— Нет. — Скилл покачал головой. — Я собираюсь участвовать в состязании.
Дорнум выпучил в изумлении глаза.
— Безумец! Впрочем, — разбойник осторожно погладил свое плечо, — ты неплохо стреляешь. Но тебе все равно не победить Лучшего стрелка.
— Кто это?
— Доверенный пес наместника. Ходят слухи, что он может поразить на лету муху.
— Невелико умение.
— Да? — Дорнум покосился на скифа. На губах его заиграла кривая усмешка. — То-то ты не сумел даже как следует попасть в меня!
Скилл слегка смутился.
— Никогда не поздно исправить ошибку, — сказал он, после чего все же решил оправдаться: — У меня не было практики. Но в последние дни я долго тренировался. Думаю, у меня есть шанс победить.
— Тебе лучше знать. — Налив в свой бокал вина, Дорнум залпом опустошил его. — Но лучше бы тебе не ввязываться в это дело. Особенно если ты и впрямь хороший стрелок.
— Почему? Приз невелик?
— Нет, — протянул Дорнум. — Приз-то как раз очень неплох. Наместник обещает дать победителю состязания тысячу серебряных дариков. Но дело в том, что никто из посторонних никогда не выигрывал приза. Все это время, как проводятся состязания, побеждал Лучший стрелок, и серебро возвращалось в казну.
— Значит, теперь все будет иначе, — заметил скиф, в которого вместе с хмелем возвращалась былая уверенность.
— Но победить Лучшего стрелка — это еще не все. В случае его поражения наместник сам возьмется за лук.
— Он стреляет из лука? — удивился Скилл.
Дорнум кивнул:
— И говорят, лучше всех на свете. Ходят слухи, что у него есть волшебный камень, доставшийся от какого-то могущественного мага или колдуна. У этого камня много чудесных свойств, к которым относится и умение человека, обладающего им, без промаха посылать в цель стрелу.
— Это я могу делать и без камня. Но если он и впрямь столь чудесен, то здорово бы мне пригодился. Подобные вещи стоят целую кучу денег. Вот только как его раздобыть?!
Дорнум жестко усмехнулся.
— Это как раз просто. Победи наместника — и камень твой. — Видя, что Скилл не до конца понял его, разбойник пояснил: — Правитель ставит камень в качестве приза со своей стороны.
— Что же должен поставить его противник? — поинтересовался Скилл. — Выигранное серебро?
— Нет, свою жизнь. Если дерзкий лучник проиграет, а он наверняка проиграет, потому что колдовству противостоять невозможно, ему отрубят голову.
Скиф задумчиво хмыкнул. Его не прельщала перспектива близкого знакомства с плахой. Он был готов к встрече с опасностью, даже смертью, но не с такой.
— Что, испугался? — поинтересовался Дорнум, внимательно наблюдавший за Скиллом. — Это тебе не палить из лука в трех недотеп, вознамерившихся ощипать толстого фазана.
Разбойник пожал плечами:
— Никто не видел его. Но я слышал, что это огромный алмаз, испускающий во время колдовских манипуляций яркий зеленый свет.
— Алмаз не может быть зеленым, — возразил скиф, повидавший в своей жизни немало дорогих камней и научившийся разбираться в них.
— Простой — да, но ведь это колдовской алмаз. Он может все!
Дорнум был пьян, язык его заплетался. Скилл чувствовал себя примерно так же. Увлекшись разговором, он не заметил, как порядком надрался. А ведь завтра ему предстояло участвовать в состязании. В таких случаях Скилл всегда был благоразумен. А потому он решил, что пришла пора попрощаться.