Перед последним испытанием всем троим дали передохнуть. За это время слуги должны были подготовить новые мишени, а зрители получили возможность обсудить увиденное.
— Эй, скиф!
Скилл обернулся на голос человека, позвавшего его. Конечно же это был Дорнум. Широко щеря свой щербатый рот, разбойник поднял вверх палец, что означало — отлично.
Скилл кивнул и крикнул, пытаясь перекричать гомон толпы:
— А как твои дела?!
Дорнум вновь поднял палец, улыбка его стала еще более щедрой. Наверняка он не тратил попусту время, как следует воспользовавшись тем, что люди, затаив дыхание, следят за состязанием. Не один богач по возвращении домой не обнаружит сегодня набитого серебром кошеля!
— С тебя причитается! — крикнул Скилл, на что Дорнум скорчил физиономию, означавшую — о чем речь!
Наконец мишени установили. На этот раз задание оказалось очень сложным. Нужно было с трехсот шагов поразить цель размером с голову человека. Хороший лук бьет немногим далее назначенного расстояния, и можно представить, какой расчетливостью нужно обладать, чтобы проделать подобный фокус.
Первым стрелял сородич Скилла. Он выцеливал мишень столь долго, что у зрителей затекли от напряжения шеи. Из толпы уже стали раздаваться нетерпеливые выкрики, когда скиф наконец отпустил тетиву. Зрители зачарованно проследили за долгим полетом стрелы и исторгли вздох разочарования. Стрела улетела так далеко в сторону, что эту неудачу нельзя было отнести на счет внезапно поднявшегося ветра. Стрелок просто переволновался и откровенно смазал. Скилл знал, что такое случается даже с самыми лучшими. Потому он заставил себя успокоиться. «Ты должен стрелять так, как будто от этого зависит твоя жизнь», — сказал Скилл самому себе, нежно поглаживая древко стрелы. В отличие от своего предшественника он выстрелил очень быстро, почти навскидку — от долгого прицеливания могли задрожать руки. Взвившись вверх, стрела по причудливой кривой пересекла заданное ей расстояние и уткнулась в мишень. Пусть не в самый ее центр, а в край, но важно было, что она попала и уцепилась своим трехгранным острием в деревянную плоть цели. Зрители закричали. Скилл посмотрел на наместника, тот был хмур. Он выглядел явно недовольным меткостью иноземца, нарушавшего заранее заготовленный сценарий празднества. Однако еще не сказал своего слова Лучший стрелок.
Подобно Скиллу, бактриец выстрелил очень быстро, и прицел его был верен, но недостаточно сильно оттянутая тетива не задала стреле нужной силы, и, ударившись о щит, та отскочила в траву. Толпа разразилась воплем, в котором смешивались недовольство Лучшим стрелком и восторженная оценка мастерства Скилла. И громче всех выражал восторг Дорнум, который ухитрился срезать свой самый увесистый кошель как раз в тот миг, когда его обладатель, раскрыв рот, следил за полетом стрелы, выпущенной Скиллом.
Ну вот и все! Скиллу захотелось заорать, неистовым воплем выразив восторг по поводу своей победы. Однако он не стал этого делать, наученный вести себя вежливо по отношению к проигравшим, но достойным уважения соперникам. И правильно сделал, потому что внезапно выяснилось, что победа, бывшая уже в его руках, вдруг отступила на шаг назад. Руководивший состязанием вельможа, облаченный в канареечно-пеструю одежду, выслушал какое-то указание, данное ему наместником, после чего, быстро сбежав с трибуны, объявил:
— Состязание завершилось ничейным результатом. Стрелкам придется показать свое мастерство вновь.
— Почему ничейным?! — возмутился Скилл, уже предвкушавший добрую попойку в облюбованном накануне заведении. — Разве моя стрела не торчит из мишени?!
— Да, это так, — согласился распорядитель, сохраняя абсолютно невозмутимое выражение лица, — но ведь стрела твоего противника тоже попала в мишень.
— Однако не удержалась! — заметил скиф. — А это значит, что она была послана с недостаточной силой!
— Но ведь попала, — упрямо повторил вельможа. — Наместник считает, что состязание нужно продолжить, а с наместником, — тут распорядитель понизил голос с таким расчетом, чтобы его слышал только Скилл, — не следует спорить. Надеюсь, ты понимаешь это.
— Понимаю, — процедил Скилл.
— Вот и хорошо. Кстати, мой друг, — распорядитель перешел на шепот, — настоятельно советую тебе быть менее метким. В таком случае тебя ожидает награда — не тысяча монет, естественно, но сотню я обещаю. Иначе тебя ждут лишь неприятности. Так что подумай над моим предложением.
— Хорошо, я подумаю, — ответил Скилл, чувствуя, как в душе его просыпается ярость. Его пытались подкупить, пытались уговорить продать честь и славу лучшего на земле стрелка! Скиф по-настоящему рассердился.