— И побольше, — попросил Скилл. — Я чертовски проголодался!
Когда он помылся и переоделся в принесенную владельцем харчевни одежду, стол был уже накрыт. Дорнум не поскупился, заказав много и только самое лучшее. История повторялась с точностью до наоборот. Теперь жадно насыщался Скилл, а разбойник, потягивая вино, наблюдал за ним. Наконец скиф набил брюхо и с довольным стоном отвалился от стола.
— Ну все…
— Хорошо бы, если так. — На лице Дорнума появилась хитрая усмешка. — Но, насколько я разбираюсь в людях, ты захочешь отомстить за нанесенное тебе оскорбление.
Скилл кивнул, прибавив:
— И не только за оскорбление. Я намерен вернуть коня, лук, мои деньги и перстень, честно мною выигранный. Кроме того, ты не совсем правильно выразился — я не захочу, я уже хочу!
— Это непросто, — задумчиво произнес Дорнум. — У наместника много воинов, а дворец его охраняется на совесть.
— Значит, надо что-то придумать. Я не могу уйти вот так, не отомстив и не вернув коня и лук. Ты поможешь мне?
— Я должен подумать. Пойми меня правильно, мне вовсе незачем без всяких на то причин подставлять шею под топор палача.
— Вот как… — процедил Скилл. — А я думал, мы — друзья!
Дорнум покосился на скифа, после чего рассмеялся и хлопнул его ладонью по плечу:
— Ладно, я с тобой. В конце концов, голова не самая важная часть тела! Но как нам попасть во дворец?
Скилл задумался, и в этот миг из-за его спины послышался негромкий голос:
— Мне кажется, я могу помочь вам.
Скилл рывком обернулся, правой рукой хватаясь за пояс, где обычно висел остро отточенный нож. Его взору предстал сухой старичок, чье сморщенное личико украшала острая седая бородка.
— Ты все слышал!
— Да, — подтвердил незнакомец, жестом руки предупреждая намерение скифа броситься на него. — И я могу помочь тебе в твоем деле.
— И я, — донесся возглас из-за соседнего столика, и Скилл с изумлением узнал в говорившем того самого скифа, что отличился на состязании. — Я тоже хочу помочь.
Судя по тому любопытному взгляду, которым старичок смерил соплеменника Скилла, они не были знакомы друг с другом, но, с другой стороны, все это могло быть заранее подстроенной ловушкой.
Тем временем сморщенный старик, переведший взор на Скилла, заметил его сомнения.
— Я вижу, ты колеблешься, не знаешь, можно ли мне доверять. — Скилл кивнул, и собеседник продолжил: — Я понимаю тебя. Я не могу поручиться за этого человека, он незнаком мне, хоть его лицо и кажется мне честным. Но если говорить обо мне, поверь, я искренне хочу помочь тебе. Кроме того, в этом деле у меня есть свои интересы.
— Какие? — спросил Дорнум.
Старичок улыбнулся. Губы его были тонки, словно змеиное жало, немигающие глаза казались способными подавить чужую волю.
— Думаю, об этом лучше поговорить в другом месте. Здесь полным-полно соглядатаев, доносящих наместнику о каждом неосторожно сказанном слове.
— А откуда мы знаем, — продолжил свой допрос разбойник, — вдруг ты тоже соглядатай?!
Старичок ответил новой улыбкой:
— Если б это было так, вами давно занимались бы палачи наместника. Вы говорите уже долго, и беседа ваша далеко не безобидна.
— Он прав. — Скилл кивнул Дорнуму. — Ладно, где мы можем поговорить?
— Я знаю такое место. — Загадочный старикан неторопливо поднялся из-за стола. — У меня дома…
Жил старичок очень даже небедно, что входило в явное противоречие с его внешним видом. Скромная одежда, какую носят простые торговцы, мало сочеталась с большим особняком, окруженным от посторонних глаз глухой стеной. Ворота открыл черный как смоль, огромного роста привратник, на поясе которого болтался столь внушительных размеров меч, что Скилл невольно переглянулся с Дорнумом и скифом. Старичок не заметил или сделал вид, что не заметил этого. Хозяин дома куда-то удалился, а одетый в красный хитон слуга проводил гостей в залу, отделанную с поистине царской роскошью. Стены ее покрывала дорогая парча, потолок блестел переливами самоцветов, а стоявший посреди шестилапый столик был отлит из чистого золота, о чем сообщил Дорнум, не замедливший впиться зубами в одну из ножек. Через мгновение разбойника посетило настойчивое желание прихватить столик и более никогда не объявляться в этом гостеприимном жилище, но, к сильному огорчению грабителя, груз весом не менее чем в тридцать талантов был явно для него неподъемен, а Скилла занимали совсем другие проблемы. Потому он одернул Дорнума, и все трое уселись на шелковых, расшитых сверкающими нитями подушках.