— Славная у нас компания! — веселился Рашну. — Только и ждем, чтобы кто-то оступился, дабы тут же вцепиться ему в глотку.
— Не преувеличивай относительно нас, — сказал Скилл. — Мы, трое, в твоей власти, и ты прекрасно знаешь об этом.
— Прекрасно, что ты понимаешь это! — в тон скифу отозвался Рашну, на сем оборвав разговор.
Он по-прежнему играл свою роль отменно, бывая подчеркнуто учтив со Скиллом при посторонних и лживо любезен, когда они оставались наедине. Но порой Рашну обращался в Апаошу и издевательски хохотал, демонстрируя свою мощь Скиллу:
— Полюбуйся мною, скиф! Неужели я хуже, чем твоя полудохлая кляча? А ведь это только начало. Скоро я буду быстрее ветра и сильнее бури! Тогда никому не справиться со мною!
— Если не обломаешь себе рога прежде, — отвечал Скилл.
— Кто сможет сделать это?! Может быть, ты?!
— Может, и я.
— Ну давай, дерзай! — подзадоривал Апаоша, улетая в самое поднебесье.
По мере того как росло могущество Рашну, стремительно менялся мир. По ночам над Бактрой свирепствовали грозы, испепелявшие разрядами молний каждого, кто осмелился выйти за стены дома. Днем же стояла ужасная жара, поглощавшая влагу из арыков и речушек. Люди бежали из города, но скоро возвращались назад, потому что бежать было некуда. Власть черной магии уже выползла за пределы Бактры и распространялась все дальше. Некоторые, самые отчаянные, пытались восстать против новой власти — это их растянутые на перекладинах крестов тела украшали майдан. Другие впадали в апатию, предвестницу смерти. Ремесленники оставляли свои мастерские, купцы закрывали лавки, земледельцы забрасывали поля. Когда Скилл говорил об этом Рашну, тот лишь презрительно хмыкал. Бактра являлась для него не более чем крохотным кусочком, ничтожной частью громадной империи, которая вот-вот возникнет посредством чар, исторгнутых злосердным кудесником из зеленого алмаза.
Алмаз! Именно он был источником великих бед, обрушившихся на город и грозивших перекинуться на весь мир. Скилл все более приходил к выводу, что должен любым способом избавиться от алмаза, пусть даже такая попытка будет стоить ему жизни. Но как это сделать? Прекрасно понимая, что в алмазе кроется источник его могущества, Рашну ни на мгновение не расставался со своим перстнем, не снимая чудодейственное кольцо с руки даже в те мгновения, когда принимал ванну. Не расставался он с заветным камнем и наслаждаясь ласками наложниц, до каких обретший силу юноши старец был большой охотник. А захватить перстень силой, как некогда поступили Скилл и его приятели в отношении наместника, нечего и думать — Рашну освоил магию камня в достаточной мере, чтобы отбросить любое количество нападавших одним мановением руки. Памятуя об умении Скилла владеть луком, чародей проводил большую часть времени под защитой магического поля, пробить которую ни стрела, ни меч были не в состоянии, снимая эту защиту лишь на краткие мгновения отдыха, да и то с таким расчетом, чтобы при малейшей опасности в мгновение ока восстановить ее вновь. Одним словом, осуществить покушение на Рашну казалось невозможным. Даже боги порою были более уязвимы, чем этот самовлюбленный чародей. Впрочем, владелец чудесного перстня уже приближался к могуществу бога. А так как суть этого новоявленного бога уже сейчас выглядела ужасной, сорвать его попытку овладеть всем миром нужно было во что бы то ни стало.
Скилл поделился своими размышлениями с Дорнумом. Тот признался, что происходящее ему не по душе, он слишком любил Бактру, чтобы вот так спокойно наблюдать за ее гибелью, но был не столь категоричен в оценке намерений Рашну, не разделяя опасений Скилла.
— Покуда он выполняет свои обязательства по отношению к нам, — заметил бывший грабитель, а ныне царский казначей.
— Пройдет еще немного времени, он войдет в полную мощь и тогда свернет нам шеи.
— У меня нет оснований для подобных подозрений. — Дорнум ухмыльнулся. — А потом, мне слишком нравится моя должность, чтобы я ни с того ни с сего вдруг отказался от нее.
— Значит, ты не поможешь мне?
— Нет, тем более что у тебя все равно нет плана, как нам избавиться от нашего старичка. Но… — Дорнум понизил голос. — Я тебя не предам. И это, по-моему, самое главное.
Скиф кивнул. Это действительно было самое главное.
С Гартиксом Скилл даже не стал говорить на подобную тему. Земляк настолько заразился грандиозными планами Рашну, что попытка втянуть его в заговор против чародея была заранее обречена на провал. Единственным, кому он мог довериться, оказался Бомерс, выпущенный из темницы по повелению Скилла и полностью от него зависевший. Правда, бывший слуга наместника — отчаянный трус, но у скифа возник прелюбопытный замысел, для осуществления которого ему пригодился бы любой помощник, пусть даже такой никудышный. А замысел был неплох, хоть поначалу он показался Скиллу неисполнимым. И предельно прост.