Многие из воинов противника тут же пали под ударами дружинников, другие начали сдаваться. Лишь несколько наиболее крепких продолжали оказывать сопротивление.
Особенно один из воинов – по телосложению не слишком крепкий, но очень ловко орудовавший мечом.
Меч – признак того, что его обладатель не простой человек. Движения воина были странно, по-женски, мягки и плавны. Тем не менее они были сильны, и после каждого из выпадов воина кто-нибудь из дружинников получал ранение. Воина окружило несколько дружинников, но они ничего не могли сделать.
Рассердившись, Данав решил сам разделаться с воином. Он подал знак, дружинники расступились, и Данав вихрем налетел на воина, нанося ему удары. Тот отбил первые удары. Однако по слабости ответных ударов Данав почувствовал, что воин физически ослаб. До сих пор он побеждал в единоборстве за счет ловкости, но, видно, пришел конец его силам.
Что делать дальше Данаву было ясно, он решил нанести топором самый сильный удар, на который был способен. Таким ударом он мог поразить противника, даже если бы тот и попытался его отразить.
Данав замахнулся топором и ударил, но противник ловко уклонился в сторону, и топор Данава, скользнув по его мечу, провалился в пустоту и потянул Данава за собой. Этот неудачный прием едва не свалил Данава с коня. От неловкого движения с его головы свалился шлем.
Восстановив равновесие, Данав тут же замахнулся для второго удара. Вероятно, и второй удар не достиг бы цели – противник был ловок, как дикая кошка. Но неожиданно противник удивленно вскрикнул, и меч буквально вывалился из его рук.
Торжествующий Данав немедленно воспользовался удачным моментом и ударил топором по плечу противника. Противник охнул и медленно опустился на землю.
Победу Данава дружинники встретили радостными криками. Данав тронул лежавшего у его ног противника кончиком топора. Противник был еще жив и слабо застонал. Его голос Данаву показался знакомым, и он решил взглянуть на лицо своего врага.
Он снял с головы противника шлем, и из-под него выпали густые длинные волосы.
– Женщина?! – удивился Данав.
В темноте черты лица было трудно рассмотреть, и Данав крикнул:
– Быстрее поднесите мне огня.
Ему подали факел, и он осветил лицо противника.
Глава 80
Ее лицо было бледно. Глаза закрыты. Из уголка рта стекала струйка крови.
Но когда Данав увидел лицо своего противника, он понял, почему тот так внезапно прекратил сопротивление. Это была Денепра.
– Денепра! Ты ли это?! – с ужасом воскликнул Данав, не веря своим глазам.
Денепра открыла глаза.
– Я, мой милый, – тихо прошептала она.
– Но как ты здесь оказалась?! – простонал Данав.
– Я рада, что увидела тебя, – снова зашептала Денепра.
– Но почему ты напала на наш лагерь? – спросил Данав.
– Прости, – прошептала Денепра.
– За что? Я сам был виноват в ссоре.
По ее щеке скатилась слезинка.
– Данав, я ношу под сердцем твоего сына… – сбивающимся шепотом говорила Денепра, – но как все вышло глупо…
– Ты носишь моего сына? – воскликнул Данав.
– Я умираю… мне жаль, что и он умрет со мной… прости, что я не смогла подарить тебе сына.
– Но как же это? – схватился за голову Данав и заплакал.
– Боги были правы – наша любовь принесла нам смерть, – тихо промолвила Денепра.
– Но как ты здесь оказалась? Как? – рыдал Данав.
– Это неважно, – сказала Денепра. Она хотела еще что-то сказать. Но кровь внезапно хлынула из ее горла, и лицо сделалось словно мел.
– Прости, – сказала она и закрыла глаза.
Данав схватил ее.
– Любимая моя, ты должна жить. Ты будешь жить.
Чувствуя, как холодеет ее тело, он отпустил ее на землю и поднял руки к небу.
– О боги, за что вы так возненавидели нас? Почему вы сделали так, что я убил свою любимую собственной рукой? Вы молчите, боги? Значит, вам нечего сказать в свое оправдание. Я проклинаю вас навеки!
Данав словно впал от горя в безумие – он рвал на голове волосы и царапал ногтями лицо до крови. Дружинники, поняв, что случилось, боялись трогать его.
Доброгнев следил за ним. Опасаясь, что Данав в припадке безумства убьет себя, Доброгнев посоветовал дружинникам присматривать за ним.
Глава 81
Наконец Данав, исторгнув последние проклятия, поднял Денепру на руки и понес вдоль берега к самому высокому месту. Там он руками разрыл яму, положил в нее тело своей любимой. Положив ее в могилу, забросал землей.