Пожалуй, первые, кто всерьез столкнулся со скифами и в полной мере оценил исходившую от них опасность, были мидийцы и Киаксар (Увахшатра), царь Мидии в 625–585 гг. до н. э. Этот правитель был действительно незаурядной личностью, прекрасным администратором и толковым военачальником, человеком, который вывел свою страну на ведущие позиции в Азии. Именно он провел реформу мидийской армии, которая раньше сражалась смешанной толпой — копейщики, лучники и кавалерия были разделены на отряды и стали действовать отдельно друг от друга. Наведя порядок в стране, он приступил к активной внешней политике и всей мощью своей державы обрушился на исконного врага — Ассирию. Нанеся неприятелю ряд чувствительных ударов, Киаксар на полях сражений разгромил ассирийские войска и подошел к ее столице — Ниневии, или, как ее называли, «логову львов». Однако помимо прочих причин, у Киаксара был повод для личной ненависти к ассирийцам — его отец Фраорт был разбит и погиб в бою с ними. Казалось, что наконец-то сбудутся самые смелые мечты мидийского царя и ненавистный вражеский город будет превращен в руины, но не тут то было! В самый разгар осады царь получил известие о том, что в пределы Мидии из-за Кавказских гор вторглись орды скифов под предводительством царя Мадия: «
Тут-то, когда он уже одолел ассирийцев и начал осаду Нина, в пределы его царства вторглись огромные полчища скифов во главе с царем Мадиесом, сыном Протофиея» (Геродот). Это было очень некстати, победа была уже близка, казалось, стоит только протянуть руку, а теперь приходилось снимать осаду и идти сражаться с диким народом. И главное, что этих захватчиков никто не ждал, как я уже отмечал, их вторжение в Мидию было в какой-то степени случайным. Этот же момент отметил и «отец истории»: «Известно также, что скифы в погоне за киммерийцами сбились с пути и вторглись в Мидийскую землю. Ведь киммерийцы постоянно двигались вдоль побережья Понта, скифы же во время преследования держались слева от Кавказа, пока не вторглись в землю мидян. Так вот, они повернули в глубь страны. Это последнее сказание передают одинаково как эллины, так и варвары». Киаксар прекрасно осознавал, какую опасность представляют эти варвары, но в то же время он вряд ли боялся встретиться с ними на поле боя. Он располагал самым мощным войском в регионе, к тому же мидийскому царю в какой-то степени повезло, что вторжение случилось именно в это время, ведь его армия была полностью отмобилизована и готова в любой момент вступить с врагом в бой. О самом сражении никаких подробностей не сохранилось, за исключением рассказа Геродота о маршруте скифов в Мидию и констатации самого факта разгрома мидян. «От озера Меотиды (Азовское море) до реки Фасиса (Рион) и страны колхов 30 дней пути для пешехода налегке. А от Колхиды до Мидии — не дальше, только между этими странами живет одна народность — саспиры. Минуя их, можно попасть в Мидию. Скифы во всяком случае вступили в Мидию не этим путем, но, свернув с прямой дороги, пошли верхним путем, гораздо более длинным, оставляя при этом Кавказские горы справа. Здесь-то и произошла битва мидян со скифами. Мидяне потерпели поражение, и их могущество было сломлено. Скифы же распространили свое владычество по всей Азии». Вот в принципе и все, что известно о битве, которая на долгие годы определила судьбу Малой Азии и Ближнего Востока — могущество мидян было сокрушено на долгие годы, а Киаксар оказался в унизительной зависимости от пришельцев.* * *