Человек был как человек, но Вьюн невольно покосился на его синие штаны. Они были из плотной шерстяной ткани. Ночью на море бывает прохладно, но одежда этого человека для здешних мест была слишком теплой, и в голове рыбака мелькнула мысль, что в этой одежде должно быть жарко. У него самого были штаны и рубаха из простого полотна, в пятнах от рыбы и соли.
Когда лодку подтянули, Вьюн увидел на палубе корабля хорошо вооруженных воинов. На них были красные рубахи и синие штаны, заправленные в темно-красные сапоги из мягкой кожи. Поверх рубах надеты стеганые, из плотного войлока рубахи с нашитыми бронзовыми пластинами, отчего воины казались, словно покрытыми рыбьей чешуей. На головах круглые с меховой опушкой шапки.
У нескольких на поясе из толстой плетеной кожи висели короткие мечи в ножнах, украшенных серебряными бляшками.
Меч – оружие редкое и является первым признаком знатности воина, отметил Вьюн, и таких знатных воинов было пятеро.
Остальные были вооружены обычно – копьями, боевыми топориками и палицами.
Лица у всех светлые. Волосы русые, острижены кружком. Усы и бороды короткие. Синие глаза глядят строго. Губы плотно сжаты.
По морю ходит много кораблей. Команды на них вооружены – в море приходится рассчитывать только на свои силы, – но слишком внушительно выглядели люди на этом корабле.
Первым делом в голове Вьюна мелькнула мысль, что перед ним дружинники из войска Словена. Но слишком необычна была их одежда, и Вьюн стал думать, что они могли быть морскими разбойниками.
Это Вьюна встревожило. У него ничего не было ценного. Разве краюха хлеба и улов. Но краюхи хлеба было слишком мало, чтобы разбойники им могли прельститься. А вот улов… Улова было бы жалко.
Однако один из чужеземцев, налюбовавшись испуганным рыбаком, неожиданно улыбнулся широкой добродушной улыбкой, и сразу, словно солнцем озарило.
«Нет, это не разбойники!» – подумал Вьюн.
Правда, это ничего не значило: разницы между воином и разбойником никакой не было – любой человек с оружием по праву сильного мог взять все, что пожелает.
Вьюн не решился первым начать разговор.
– Будь здрав, рыбак, – сказал человек.
– И ты будь здрав, – удивленный столь неожиданной учтивостью, осторожно ответил Вьюн и поклонился.
Мал замешкался с поклоном, и Вьюн легким мимолетным движением смазал его по загривку.
– Рыбак, скажи нам, как тебя зовут, откуда ты и какого народа? – спросил чужеземец.
– Я человек. Зовут меня Вьюн, – сказал Вьюн. – А живу я в большом городе у моря.
Вьюн вдруг заметил в глазах какую-то странную радость.
– И много вас там живет? – спросил воин.
Вопрос насторожил Вьюна: уж не хочет ли чужеземец коварно выяснить, можно ли напасть на город? Вьюн зачесал внезапно вспотевший затылок.
– Однако как сказать, – уклончиво проговорил он. – Может быть, и много, а может, и мало, это с какой стороны посмотреть.
Другой чужеземец, заметив, что Вьюн уклоняется от ответа, строго заметил:
– Ты, рыбак, не юли: когда спрашивают – отвечай по делу. А то… – Чужеземец выдвинул из ножен клинок и бросил на золотистую полосу металла выразительный взгляд.
Хотя Вьюн и испугался, однако заметил:
– Сколько народа живет в городе, я точно не знаю, так как не считал, – но много. А если хочешь напасть на наш город, то бойся этого – наш князь Словен правит морями и всеми землями, что их окружают, и народами, что на них живут.
Воины на корабле, услышав слова Вьюна, заулыбались.
Вьюн обиделся:
– У царя Словена самое сильное войско в мире! – запальчиво бросил он. – Ему платят дань все народы.
Старший чужеземец улыбнулся и поспешил успокоить Вьюна:
– Что ты, рыбак, мы и не думаем нападать на твой город. Меня зовут Тан. А пришли мы сюда, потому что искали вас. Мы послы. Мы пришли с северной страны с миром. Поэтому ты нас не бойся.
– С миром… Это хорошо, – проговорил Вьюн. – Но ведь я только рыбак. Я не царь, не князь и не старшина.
– Так проводи нас к своим князьям и старшинам, – проговорил Тан.
Пока шла беседа, Вьюн все время испытывал странное чувство – он словно стоял перед открытой дверью, но никак не мог в нее войти. Наконец он понял причину своих ощущений – он понимал пришельцев, хотя они пришли и из другой далекой страны и говорили на своем языке.
– Кто вы? – спросил Вьюн.
Глаза Тана удивленно расширились.
– Мы пришли с севера, – напомнил он.
– Но откуда вы знаете наш язык? – спросил Вьюн.