– А не примет мер Сварог, то пожалуемся самой богине Макоши! – пригрозил Вадит.
Угроза нешуточная.
Рознег вместе с кучкой парней покинул площадь, но вскоре они вернулись с кумирами на руках.
Кумиров положили лицом вниз перед костром. Вадит громко, чтобы всем было понятно – в том числе и самим богам, – прочитал их проступки. Затем ему подали кнут, и этим кнутом он образцово-показательно выпорол кумиров.
После порки богов строго-настрого предупредили, что если они и дальше будут притворяться глухими и слепыми, то водинцы найдут им замену.
Поротых богов отправили на прежнее место. А водинцы стали решать, что им делать дальше. Собственно, после того как солнце сожгло поля, оставив людей без запаса на зиму, оставалось одно – сохранить скот. Пока скот цел, люди живы.
Этой задаче тоже нашлось простое решение – все согласились, что, как делали и в прошлые годы, деревенское стадо следует перегнать на горное пастбище, где и прохладно, и трава даже в самую жаркую погоду не вянет.
Оставался один вопрос: кого назначить пастухом?
Глава 2
Пастух – должность ответственная. Он должен и пастбище знать, как свои пять пальцев, чтобы скот был напоен и накормлен. И стадо сохранить в целостности: защитить и от дикого зверя, и от лихих людей – и тех и других хватает с избытком. Да и коров доить надо, и сыр квасить.
Таким образом, пастух должен быть и сильным, и смелым, и добросовестным, и дотошным. И обладать еще множеством достоинств. Таких людей мало на свете, и сыскать их нелегко.
Но в селе все же был такой человек. В прошлом году пастухом над стадом ходил молодой человек по имени Данав.
Данав физически очень крепок. Он на голову выше любого соплеменника. В плечах широк. Узкие бедра. Крепкие руки и ноги. Родители и природа даровали ему атлетическое сложение, поэтому, несмотря на громадность тела, выглядит Данав совсем легко.
И на лицо он приятен, хотя черты и довольно грубоваты: прямые пшеничные волосы, остриженные под горшок; нос – картошкой, губы – толстые, словно два вареника; щеки румяные. Подбородок и щеки покрыты курчавыми рыжими волосами. От лица Данава веет добротой. Только голубые глаза глядят грустно.
Данав приходился Вадиту племянником.
Ему девятнадцать лет. Его родители умерли два года назад. Братьев не было. Сестры отданы замуж. Поэтому он жил один в родительском доме.
Впрочем, в доме его было застать трудно, так как он добывал себе пропитание скотоводством. Он держал небольшое стадо – пару десятков коз и овец, – а потому обычно пропадал в поле.
Община выделяла Данаву участок земли, чтобы сеять жито, но он уступал свою долю Вадиту, за что тот отдавал ему часть урожая.
Таким образом, Данав жил вполне счастливо. Но грусть в глазах его поселилась не зря. Серьезный мужчина к восемнадцати годам находит себе суженую, заводит семью. Данав считал себя серьезным человеком и суженую подобрал – дочь соседа, гончара Жизнебуда.
Денепра была красивой девушкой. Приятное овальное лицо, даже скорее круглое; светлые длинные волосы на затылке собраны в пучок. По обычаю, девочки волосы носили распущенные. Замужние женщины строили более сложную прическу – сплетали волосы в косу и собирали их в узел. При выходе из дома голова прикрывалась легким платком. Девушки выбирали среднее, они же не девочки, но и не женщины, поэтому обычно собирали волосы в пучок на затылке либо заплетали в косу, но косу нельзя было собирать в узел.
В довершение портрета: большие синие глаза с длинными ресницами; розовое нежное лицо – на щеках ямочки; правильной формы нос с небольшой курносинкой; сочные губы.
Денепре было всего шестнадцать годов, но для своего возраста она выглядела чересчур крепкой. Тем не менее все части ее тела были пропорциональны, что придавало фигуре гордый и статный вид.
Она была под стать самому Данаву.
Данав любил ее, и она отвечала взаимностью. Да и родители Денепры с одобрением посматривали на влюбленную парочку. И быть бы осенью свадьбе по всем правилам.
Но прошлым летом, по пути на торг, когда Жизнебуд с женой везли в Градо на продажу партию горшков, на них напали дикие греки и убили его и его жену.
Греков тогда нашли и в назидание другим разбойникам повесили на ветвях придорожного дерева. А вот мертвых вернуть назад невозможно. Так и осталась Денепра с сестрой сиротами.
В общине сироты не пропадут. Тем более что Денепра и ее сестра были почти взрослыми женщинами, способными самостоятельно вести домашнее хозяйство: по крайней мере, они могли и пищу приготовить, и корову подоить.