А тут вполне нейтрального вида серо-зелёные виноградины, ещё и каким-то образом обработаны, кусочков чего бы то нибыло в жидкости я не заметил. Почему бы не употреблять? Вкус, конечно, не ахти — кислятина, но можно потерпеть — это всё же лекарства. Но Проф явно ждал от меня какой-то реакции.
— От природы не брезглив, — пожал плечами я.
— Отлично! Так вот. Трофеи с зараженных — основная ценность в Улье. Ведь живчик, споровый раствор, имеет для нас не меньшую ценность, чем вода и пища!
Я так понял — это лекарство.
— В каком-то смысле да. Если вас ранят, нужно принимать больше живчика, это стимулирует регенерацию. Но и если вы остаётесь невредимы, живчик нужно принимать регулярно, примерно 150–200 грамм в день.
— Зачем?
— Видите ли, молодой человек, иммунные, в отличии от заражённых, не теряют разум, наши тела меняются не значительно, мы, как впрочем и твари, получаем ускоренную регенерацию. Ваши царапины, например, затянутся за пару дней, а через неделю от них не останется и следа. Если даже вам оторвёт руку, со временем вырастет новая, главное, остаться в живых. Болезни также не страшны нам, здесь умирают, как правило, не от этого, но мы тоже заражены, и плата за всё выше перечисленное — зависимость от спорового раствора, от живчика.
— А если не принимать этот самый живчик?
— Наступает споровое голоданье, мы слабеем и со временем умираем.
Я задумался: зависимость — это, конечно, плохо, сразу на ум приходят наркоманы, а наркоман — слово ругательное, но ведь миллионы людей в нашем мире вынуждены постоянно принимать лекарства, те же диабетики, например. И это ради того, чтобы просто жить, без всяких бонусов. А тут тебе и здоровье, и регенерация бешеная, даже оторванную часть тела можно вырастить! А взамен всего лишь регулярно пить кислятину? Не такая уж большая плата. Если только…
— Живчик дорогой?
— С ценами в Улье всё не просто. Вот, допустим, одна горошина стоит примерно десять споронов…
— Что за горошина?
— Это основное средство для развития дара.
— Дара? — снова перебил я.
— Ох, молодой человек, вам ещё столько нужно узнать! — вздохнул Проф.
— Вам, ребяты, дай волю, вы здесь корни пустите! Агась! И зазеленеете, как два молодых дуба, — усмехнулся бородатый. — Ну, ежели вас не сожрут раньше.
— Дед, ты ведь сам понимаешь, как отчаянно молодой человек нуждается в информации! — возразил Проф.
— Значится, так! Сейчас в сельпо пойдём, приодеть парня надо, там кластер неделю не обновлялся вроде, ну да чего-нибудь подберём, потом к привалу, ночевать там будем. Вот на привале и наговоритесь. Вот только… — дед задумчиво закусил губу, — окрестить бы надо молодчика-то нашего!
Я удивлённо уставился на Деда. Что он имеет ввиду?
— Да! Улей полон суеверий, молодой человек. И по одному из них имена, которые были у нас до попаданья сюда, больше не подходят, — поддержал тему Проф.
— Почему?
— Если придерживаться версии, что мы — уже не совсем мы, а копии с нас в прошлой, так сказать, жизни, то, соответственно, имя тоже нужно новое. Иначе, мол, удача будет оттягиваться к владельцу имени, то есть к оригиналу. Немного путано объясняю, — улыбнулся Проф.
— Я понял.
— Скил! — предложил Дед. — Давай Скилом его назовём?
Ему явно понравилось оброненное мной словечко.
— Хорошее имя, — поддержал Проф, — короткое и ёмкое одновременно.
— Я тоже не против.
— Ну, вот и ладушки — улыбнулся Дед. — Меня Дедом кличут, а это Проф. Да ты понял уже, наверно, не тупой, вроде.
Так я стал Скилом.
ЧАСТЬ 6
Сельпо, как назвал его Дед, располагался почти в центре крупной деревни. Вопреки моим ожиданиям, твари нам встретились только раз, хотя пробирались мы по деревне как диверсионный отряд в тыл врага, от куста к кусту, от забора к забору и в полной тишине. Первым шел Проф, он жестами указывал нам с Дедом, когда нужно остановиться и подождать и куда сворачивать дальше. Не думаю, чтоб путь к магазину был так сложен и извилист, по всей видимости, мы что-то или кого-то обходили. Около очередного угла Проф остановился, жестами подозвал нас и еле слышно произнес: