– А Джанер Корд Андерс? Он находится с ней.
– Джанер Корд Андерс также не имеет личного приемопередатчика, он также не проинформировал меня о пункте назначения.
Кич замолчал на несколько секунд, поняв по лишенному выражения голосу, что он не находится в прямом контакте с Блюстителем и что ИР поручил контроль над обменом информацией одному из своих подразумов. Надо ли ему радоваться или расстраиваться по этому поводу?
– Джанер Корд Андерс работает по контракту с разумом Улья. Можно ли вступить с ним в контакт через канал Улья? – спросил он.
– Каналы Улья предназначены только для привилегированных пользователей. Я могу соединить тебя с нужным Ульем, но дальнейшее зависит только от его поведения.
– Буду признателен.
После паузы из устройства связи послышалось странное жужжание. Кич, в ожидании связи, стал наблюдать, как самый большой из парусов вышел из группы и направился к нему. Головы остальных его сородичей раскачивались на длинных шеях, наблюдая то за парусом, то за Кичем, как на теннисном матче.
– Да, – раздался искаженный эхом жужжащий голос из устройства.
– Меня зовут Кич. Некоторое время я путешествовал с неким Джанером Кордом Андерсом, потом потерял с ним связь. Мне необходимо с ним связаться. Ты не можешь сообщить мне, где он находится в данный момент?
– Могу, – ответил разум Улья.
Кич замялся на мгновение, не зная, что сказать дальше. Парус был всего в нескольких футах от него. Кич достал импульсный пистолет и положил на колени.
– Где он находится в данный момент? – повторил он вопрос.
– Мне нужна ответная услуга, – предупредил разум.
– Какая именно?
– На следующем шаттле с Корама будет доставлена посылка для Джанера. Я хочу, чтобы ты получил ее. Когда получишь посылку, я сообщу, где находится Джанер.
– Что находится в посылке?
– Тебя это не касается.
Жужжание прекратилось, и связь с разумом Улья прервалась.
– Ты вторгся на нашу территорию, – сказал нависший над Кичем парус.
Рейф молча уставился на странное существо. Он кое-что слышал о парусах, но понятия не имел о том, что они разумны. Когда он был здесь раньше, никаких кораблей не было, а паруса были лишь далекими силуэтами в небе. Когда парус оглянулся, чтобы посмотреть на своих собратьев, Кич заметил серебристый стимулятор на его голове, но не мог понять, что именно это значит.
– Ты вторгся на нашу территорию, – повторил парус, но гораздо громче.
– Это значит, что мое присутствие здесь нежелательно?
– Вот именно.
– Тогда я вас покину.
– Последнего человека, посмевшего появиться здесь, я сбросил в море, – сообщил парус.
– Не слишком сурово?
– Он тоже так решил, поднялся обратно и бросил в меня камень.
Еще одно доказательство невредимости хуперов.
– Что случилось потом? – спросил Кич.
– Я сбросил его еще раз, и он убрался. – Парус присел с легким вздохом и наклонил голову. – От тебя не так пахнет.
– Потому что я мертв.
– Мертв? – переспросил парус. – Мертв… это мертв.
– Я – рейфикация.
Парус снова наклонил голову, и его глаза закатились.
– А, – сказал он, явно получив информацию от стимулятора.
В голову Кича пришла странная мысль.
– Не возражаешь, если я спрошу, сколько тебе лет?
– Не знаю.
– Тебе известен человек по имени Хуп?
– Да. Его выгнали.
Кич молча смотрел на него, а парус, очевидно приняв решение, поднялся и заковылял прочь. Значит, этому парусу было не меньше семисот лет, а могло быть в десять или в тысячу раз больше. Кич убрал пистолет в кобуру и запустил антигравитационный двигатель скутера. Скоро он уже летел к Куполу.
Капитан Драм был таким же высоким мускулистым мужчиной, как и капитан Рон, обладателем густых волос, стянутых в хвост на затылке. Он гостеприимно пригласил их подняться на борт и сразу же приступить к трапезе. На большой жаровне Джанер увидел привязанное к металлической раме существо, похожее на лангуста. Существо шевелилось и издавало низкие злобные звуки.
– Почему этого глистера не убили, прежде чем начать готовить? – спросил Джанер.
Издаваемые тварью звуки начинали раздражать его. Он взял из рук матросу кружку и поднес к губам. На этот раз слезы не навернулись на глаза. Он сделал еще один глоток.
– У глистеров есть психоактивные вещества во рту и в черепной коробке. Глистера можно убить, только поджарив или размозжив череп. В этом случае химические вещества проникают в мясо. Хуперы поступают так только в том случае, если действительно хотят повеселиться.
– Кажется, у меня пропал аппетит.
– Это – не самое плохое.
На жаровне, заполненной раскаленными углями, стоял большой котел. Пахнущий рыбой пар поднимался из котла, и сквозь пар можно было видеть множество глаз на стебельках. Только увидев, как вибрировали эти глаза, Джанер понял, что слышит глухие удары.
– Что это?
– Моллюски-молоты, – пояснила Эрлин. – Плохие новости для любого медленно передвигающегося моллюска. Ударом ног могут расколоть пластобетон. Так же легко могут сломать кости неосторожного человека. Для того чтобы их сварить, приходится использовать чугунный котел.
Вот в чем дело. Моллюски пытались пробить брешь, если так можно было сказать, и выбраться из котла. Джанер сделал еще глоток рома, чтобы побороть вдруг возникшую тошноту. Эрлин направилась дальше с застывшей улыбкой на губах.
– Ты просил предупредить тебя в следующий раз, – напомнил ему Улей.
– Да, но сейчас мне действительно нужно выпить.
Проходивший мимо со стопкой тарелок матрос, который чуть раньше передал ему кружку с ромом, вопросительно взглянул на него.
– В чем дело?
– Частный разговор, – ответил Джанер, похлопав по футляру на плече.
Матрос хмыкнул и пошел дальше.
Джанер перевел взгляд на моллюсков-молотов в котле и успел заметить, как первая пара глаз скрылась из виду. Удары становились все громче. Он отвернулся и увидел, как матрос снимает раму с глистером с жаровни и выбивает крепежную ось. Другой матрос при помощи длинных щипцов вытащил тварь из рамы и бросил на палубу. Вперед вышел Рон с огромной киянкой и долотом в руках.
– Первые куски мяса из хвоста – мои, – заявил великан.
– Угощайся, – согласился Драм.
Джанер поел немного ароматного мяса глистера, после того как Рон разбил панцирь. Тогда матрос поднес ему блюдо с испускающим ароматный пар лиловым моллюском-молотом – у этой твари была огромная розовая нога, заканчивающаяся костяным наростом, а дряблые глазные стебельки свисали с края тарелки. После этого Джанер сосредоточился на роме из морского тростника и старался не смотреть на хуперов, пожирающих обильно спрыснутых пряным уксусом моллюсков-молотов и выбрасывающих за борт костяные ноги. Он обрадовался, когда пир закончился и настало время вернуться на судно Рона.
– С тобой все в порядке? – спросила Эрлин.
– Конечно, – ответил Джанер, вставая на подкашивающиеся ноги.
Она и Рон помогли ему подойти к борту и спуститься по штормтрапу в шлюпку. Оказавшись в шлюпке, он почувствовал тошноту и свесился через борт. Огонь жаровен на борту судна озарял темные, как масло, волны. Тошнота отступила, и Джанер опустил руку в холодную воду. Он почувствовал сопротивление, когда попытался вытащить руку из воды.
– Джанер! – закричала Эрлин.
Блестящее туловище полметра длиной появилось из воды вместе с рукой, и он почувствовал, как кто-то грызет его сухожилия и кости. Откуда-то донесся страшный вой, потом появилась ужасная боль. Его схватил Рон, и в следующий момент он оказался на днище лодки рядом с извивающейся блестящей тварью. Ботинок Рона опустился на его запястье, а руки, как тиски, сжали туловище пиявки. Тварь оторвалась от него с куском мяса, и на мгновение, прежде чем кровь заполнила рану, он увидел огромную рану, в глубине которой белела кость. Он подумал, что должен потерять сознание, но облегчение наступило, только когда они оказались на борту судна и Эрлин приложила пластырь с лекарством к его шее.