Скоро они подошли к разбитой двери, Фриск первой вошла в дом, за ней последовал один из наемников. Сван подтолкнула ее, и Тай переступила порог.
Когда все оказались в гостиной, Фриск осмотрела Тай с головы до ног.
– Итак? – сказала она, полагая, что полностью контролирует ситуацию.
– Я должна обратиться к домашнему компьютеру, – глухим голосом ответила Олиан.
Фриск кивнула Сван, наемница быстро подошла к Тай и прижала к ее затылку ствол электрошокового пистолета. Женщина откашлялась, прежде чем заговорить:
– Домашний компьютер, открыть ложную стену.
Стена, на которой были расположены два окна, мгновенно сдвинулась в сторону. Окна мигнули и погасли, оказавшись экранами. Стала видна овальная дверь, лишенная, как казалось, каких-либо запорных механизмов.
– Домашний компьютер… – Тай чувствовала, что ствол пистолета еще сильнее прижался к затылку. – Домашний компьютер, отменить блокировку и открыть герметичный сейф.
Раздался громкий металлический звук, затем – щелчки и шипение, и овальная дверь, настолько толстая, что напоминала бочку, открыла вход в сферическую камеру. В центре камеры стояли два продолговатых, похожих на гробы ящика. Олиан очень осторожно показала на один из ящиков.
– Картины там. Можешь посмотреть, если хочешь. Фриск мгновенно заподозрила неладное.
– Ты, – она взглянула на одного из наемников. – Кажется, тебя зовут Шиб, верно? Вытащи этот ящик.
Держа в одной руке лазерный карабин, приставив приклад к бедру, батианец осторожно вошел в камеру. Он присел, схватился за ручку, торчащую из торца ящика, дернул и, обернувшись, вопросительно посмотрел на Тай.
– Он зафиксирован на полу реагирующим на ладонь датчиком, – сообщила она.
– Войди туда вместе с ней, – приказала Фриск Сван, – разблокируй ящик и вытащи его.
Наемница прижала ствол пистолета к затылку Тай, Олиан подождала, пока из сейфа вышел и отошел в сторону Шиб. Слегка пригнувшись, она переступила через порог камеры и вдруг изо всех сил нанесла локтем удар назад. Батианка крякнула и отступила на шаг, Тай нанесла ей удар ногой в пах и мгновенно прижала ладонь к сенсорной панели рядом с дверью. Дверь начала закрываться, но недостаточно быстро. Тай увидела вспышку и мгновенно почувствовала жгучую боль в бедре – кто-то попал в нее лазерным лучом. Она попятилась, наткнулась на ящик и, обернувшись, успела заметить, что Сван навела на нее электрошоковый пистолет. Никто не мог остановить закрывавшуюся дверь, но половина заряда, тем не менее, попала в Тай. Ее словно ударило ослепительно ярким молотом и отбросило к стене сейфа. Тай слышала сыпавшиеся из уст Фриск проклятия. Звук закрывавшегося запорного механизма двери сообщил ей, что у нее есть шанс сохранить себе жизнь, и в следующий момент она потеряла сознание.
Амбел поднялся на судно первым, потом свесился через борт, чтобы поймать брошенный ему трос. Быстро перебирая руками, он затащил на палубу несколько пропитанных свежей лиловой кровью кожаных мешков. Вслед за капитаном на борт поднялась Энн. Планд вопросительно посмотрел на окровавленные разрезы на ее одежде.
– Проклятые приллы, – пробормотала она.
У последовавших за ней матросов были такие же разрезы на одежде. Голлоу и Силд отправились вниз, чтобы залечить раны. Борис остался на палубе, зажимая рукой глубокую, сочащуюся кровью рану на животе. Он жевал ус – явный признак раздражения. У Амбела, как сейчас заметил Планд, тоже была порвана одежда. Крови, конечно, не было – раны слишком быстро затягивались. В свое время его подружка с Земли Эрлин даже высказывала предположение о том, что в теле капитана вообще не было крови. Вспомнив об этом, Планд хихикнул и пошел помогать спускать в трюм мешки с мясом и заполнять бочонок для кормления паруса. Он поискал взглядом Пека и увидел его у кормового леера, склонившимся над бочкой и засыпавшим в нее соленые дрожжи. Он позвал его; Пек, завязав мешок с дрожжами, бросил его на палубу и подошел. Не сказав ни слова, он стал помогать Планду и другим матросам, а Амбел без посторонней помощи поднял и привязал к борту шлюпку.
– Ребята, несколько кусков оставьте на палубе, может быть, нам удастся приманить парус, а потом отправимся за очередной большой пиявкой, – сказал капитан.
Все дружно застонали, кроме Пека, который был странно молчаливым.
– Пек, ты в порядке? – спросил Амбел.
– Проклятье, лучше бы с вами отправился на берег – проворчал тот.
– В следующий раз. Как дела с тростником?
– Бочка стеблей и бочка плодов, – угрюмо ответил Пек.
– Отлично! – Капитан хлопнул его по плечу. – Часть браги продадим в «Живце», когда вернемся, из остального сварим себе смолу. Запечатай бочки и спусти их в трюм.
– Он нормально себя вел? – спросил Амбел у Планда, когда Пек пошел выполнять приказ.
– Болтал много, – ответил Планд. – То кричал, то бормотал, а так – ничего нового.
– Гм-м, – задумчиво протянул капитан.
Ночью дремавшего на вахте Бориса разбудил шум крыльев. Он сразу же заметил длинную шею и крокодилью голову – у мачты топтался парус, жадно пожирая куски мяса червя-носорога. Затем моряк стал свидетелем удивительного зрелища: парус выронил из пасти непроглоченныи кусок и стал внимательно смотреть на море.
– Кто это? – прорычал он.
Борис, посмотрев в ту же сторону, сразу же увидел всплывшего рядом с судном молли-карпа. Парус, громко лязгнув зубами, закрыл пасть и замер. Могло показаться, что два эти существа пытались переглядеть друг друга. Борис потряс головой, чтобы перестать об этом думать, и снова прислонился к лееру.
На следующее утро огромный парус занял привычное для него место и с интересом наблюдал, как проснувшиеся матросы поднимаются на палубу.
Первым появился Пек, он вылил за борт ведро нечистот, посмотрел на поднявшуюся в воде возню и помочился.
– Доброе утро, Пек, – поздоровался Борис.
Тот что-то буркнул в ответ и направился к бочонку с питьевой водой. Когда на палубе появились несколько младших матросов вместе с Энн и Пландом, Пек уже установил жаровню и раздувал в ней угли. Часто он выпрямлялся, чтобы откашляться, вытереть слезящиеся глаза или выругаться. Энн, подбоченясь, наблюдала за ним с выражением явной тревоги на лице. Когда Пек, наконец, обратил на нее внимание, женщина свирепо посмотрела на него, подняла с палубы брошенное грязное ведро и спустилась вниз.
– В чем дело? – спросил Пек у Планда.
– Если до сих пор не понял, никогда не поймешь, – сказал подошедший с небольшим кувшином и кожаным мешком моряк.
Пек пожал плечами и продолжил раздувать угли, а Планд налил в сковороду масло и поставил ее на жаровню. Когда угли наконец раскалились и сидевший на корточках Пек отодвинулся от жаровни, Планд положил на сковороду квадратные ломтики мяса бокси. Громкое шипение и разнесшийся по палубе ароматный дымок заставили Амбела выйти из каюты.
– А, бокси, – сказал он и посмотрел на Планда. – Посмотри, не осталось ли у нас бекона из Купола?
Планд кивнул и пошел выполнять просьбу капитана. Амбел проводил его взглядом и задумался о том, что странно было называть беконом пищу, которую отделяли от свиньи несколько световых лет. Потом он обратил внимание на парус, который громко чихал от поднимавшегося из сковороды дыма и явно сомневался, стоит ли здесь оставаться.
– Как тебя зовут? – спросил капитан, как того требовала учтивость – ведь все паруса носили одинаковые имена.
Парус повернул к нему голову, обнажил зубы в некотором подобии улыбки, и Амбел непроизвольно сделал шаг назад, поняв, насколько огромным он был.
– Обманщик ветра.
В ответ раздался дружный вздох удивления. Матросам еще не приходилось встречать парус, которого звали бы не Ловец ветра. Доходили слухи о существовании паруса, который первым понял, что имя может быть индивидуальным, но они, как и все остальные хуперы, отвергали их как полную чепуху.