– Я сказал: погоди, – повторил Роуч, сердито отталкивая руку Бориса.
– Зачем?
– Смотри!
На поверхности моря плавал железный морской конек, вода вокруг него пенилась и шипела, пиявки, судорожно извиваясь, пытались отплыть подальше. Зонд наклонился, чтобы посмотреть на них одним топазовым глазом, второй был черным, выгоревшим дотла.
«Мы должны атаковать их, сбивать, бить их, убивать…» Все десять зондов, войдя в атмосферу, выдвинули короткие крылья, на которых были установлены подвески с оружием. Блюститель, в принципе, соглашался с ними. Судно Фриск столкнулось с другим и подожгло его. Семивековые поиски Сэйблом Кичем справедливости и возмездия закончились несколькими взрывами, и маловероятно, что контролера можно будет спасти с помощью еще одной рейфикации. Впрочем, все это было чистыми эмоциями. При трезвом рассмотрении вопросов, касающихся жизни и смерти, одно парусное судно не имело большого значения. В первую очередь следовало найти прадорский корабль, который являлся источником возможных разрушений на порядок выше уже произведенных.
– ПР-12, я хочу, чтобы они парами закрывали соответствующие восемь секторов, разделенные как для обычного геодезического исследования. Сообщать о появлении буквально любых сигналов. Особенно меня интересуют несущие волны модулей рабов и коды команд. Прямых передач не будет, так как их легко отследить, если нам удастся захватить любой модуль на месте приема. У врага, где-то там внизу, должны быть вторичные, а возможно, и третичные излучатели.
– Кодированные подпространственные сигналы достаточно сложно обнаружить, – заметил Двенадцатый.
– Почти невозможно, если выражаться более точно. Вы обнаружите не сам сигнал, а его выброс от вторичных излучателей перед началом туннелирования. Обнаружив выброс, вы сможете определить расположение излучателя. Никаких действий, направленных против обнаруженных излучателей. Просто передавайте все данные мне.
– Слушаюсь, Блюститель, – ответил Двенадцатый.
Недовольное бормотание остальных зондов, служившее фоном для ответа ПР-12, заставило Блюстителя задуматься, насколько правильным было решение загрузить в них маленькую программу «Снайпера». Впрочем, это не имело особого значения, и ИР сконцентрировал внимание на сжатых пакетах информации, поступавших от призрака самого себя, прочесывающего обширную сеть ИР, образовавшуюся вокруг прадорских миров. В данных пакетах подробно описывалось бешеное развитие событий в Третьем королевстве, которое показалось Блюстителю крайне интересным. Создавалось впечатление, что прадоры отчаянно пытались установить более тесные отношения, особенно торговые, с Правительством, и, как было наглядно продемонстрировано ИР сектора, в связи с такими драматическими изменениями старая гвардия королевства с трудом удерживала власть. У некоторых достаточно значимых фигур уже возникли серьезные неприятности. Трое были вероломно убиты: двое при помощи взрывчатки, один – путем инъекции вызывающего разложение вируса. Еще двое погибли от рук собственных «болванов» после вывода из строя программы управления. Именно это показалось Блюстителю особенно интересным.
А еще Блюстителя заинтересовал Эбулан – один из самых высокопоставленных прадоров в королевстве. Именно он имел дело с Хупом и его веселой компанией, именно он приобрел богатство и, соответственно, власть, торгуя человеческими оболочками. Это отвратительное занятие вызывало все большее недовольство в Прадорском королевстве, так как изменившийся дух времени требовал установления более тесных связей с Правительством. Поэтому власть Эбулана явно ослабевала.
Эбулан. Это имя слишком часто стало попадаться на глаза. Неужели это его агенты проникли на Спаттерджей? Если так, какую цель они преследовали?
Зависший буквально у самой поверхности похожий на черепаху дистанционный зонд сложил антенну излучателя и перешел в режим пассивного наблюдения. Двадцать аналогичных устройств, разбросанных по всему океану, последовали его примеру, и только два зонда остались в прежнем режиме, чтобы обеспечивать передачу подпространственного сигнала. Эти устройства не были искусственными разумами – прадоры не любили и не до конца понимали такую технологию, – но обеспечивали достаточно эффективное выполнение ограниченной задачи. Сейчас настало время изменить ситуацию.
В своем корабле на самом дне океанской впадины Эбулан просматривал пиктографическую информацию на одном из экранов, потом перевел взгляд на другой, отображающий ситуацию в режиме реального времени. На челюстях, пережевывавших кусок гнилого мяса, выступала пена, ошметки мяса вываливались из пасти на радость сновавшим по полу блохам.
Блюститель не мог не знать о существовании корабля в океане, иначе не послал бы сюда такие огневые средства, но он явно не понимал, с каким именно боевым судном имеет дело, в противном случае он уже отчаянно звал бы на помощь. Эбулан отключил один модуль управления – сидевший у пульта сканирования «болван», с которым был связан пульт, обмяк на кресле – и подключился непосредственно к кормовому трюму. Через модуль он увидел изображение четырех вооруженных тяжелым оружием зондов. Каждый зонд, представлявший собой приплюснутое яйцо длиной четыре метра, был оборудован пушками, ракетными установками и защитными экранами. Эти устройства также не были ИР – логические функции выполняли измененные хирургическим путем и быстрозамороженные мозги четырех из детей Эбулана. Порабощенные феромонами родителей и зафиксированные в юношеском состоянии интеллекты обеспечивали абсолютную преданность.
Как только прадор послал сигнал, в нишах причудливых металлических корпусов зондов зажглись красные индикаторы. Трюм быстро заполнился мутной морской водой, потом открылся треугольный люк, обеспечивающий доступ в океан. Четыре зонда скрылись во мраке, и изображения, передаваемые их утопленными в нишах глазами, появились на экране перед Эбуланом.
– Дети мои, – обратился Эбулан к четверым родственникам. – Как только займете позиции, будете выполнять роли дистанционных излучателей. В случае обнаружения вы будете обороняться, после чего немедленно смените позицию. Сигнал должен передаваться бесперебойно.
– Слушаемся и повинуемся, – ответили зонды хором.
– Остров Скиннера, – сказал капитан Рон, когда из нависшего над морем тумана показались лиловые горы.
Атмосфера на судне стала более подавленной, чем прежде, и моряки на палубе стали действовать более осторожно и тихо, словно не хотели кого-то разбудить. Джанер пытался критически рассмотреть пункт назначения по мере его приближения. «Репутация острова делала его таким зловещим или он выглядел таким зловещим сам по себе?» – думал он. На первый взгляд остров ничем не отличался от других – возвышающаяся над морем скала, отмели и пляжи, затем плотная стена зарослей. Джанер внимательно изучил участок моря между судном и островом. Над отмелью выступала дюна, по которой, подобно стадам овец, гуляли моллюски-лягушки и моллюски-молоты, вокруг отмели плавал небольшой молли-карп, кое-где были видны глистеры. И конечно, кругом в огромных количествах сновали пиявки.
И все-таки некая угроза исходила от каменистых выступов и густых зарослей…
Рон взял курс на ближайшую удобную бухту и не стал сбавлять ход.
– Приготовились, ребята! – крикнул он.
«Странник» скользнул на мелководье, песчаное, совсем близкое, дно было усеяно пиявками. Потом они миновали банку, которая словно вся состояла из моллюсков-лягушек, и сотни глаз на стебельках проводили взглядом судно. Джанер приготовился к резкому удару, но его не последовало. Сначала появилась сильная вибрация, потом раздался скрежет, ход судна стал замедляться, оно шло вперед только по инерции, затем, вздрогнув, остановилось метрах в пяти от берега.
– Приступим, капитан Рон, – сказал Амбел.
– Согласен, капитан Амбел, – кивнул Рон, спускаясь по трапу с носовой надстройки.
Амбел направился к носу и бросил за борт якорь, за которым последовала цепь, на этот раз впервые очищенная от смазки. Джанер не мог понять этих действий – судно вряд ли могло снести.