Негр направился к квартире Гершензона и позвонил. Крюков с Крамским сели в лифт и поехали вниз.
— У твоего Гершензона что, Третий интернационал собирается? — спросил Крюков у начальника отдела расизма.
Тот в ответ только плечами пожал. Потом сообщил:
— Меня на работе не будет день-другой. Надо в одно место слетать. Найдешь, чем заняться? Скоро Волгин должен вернуться.
Крюков заверил шефа, что без работы в ожидании руководства не останется.
Блестящий черным лаком «майбах» въехал в ворота усадьбы Анвара. Барин выбрался из машины, размялся после долгого сидения и окинул взглядом трехэтажную махину дома. Следом салон покинул Оборотень.
От дверей особняка навстречу им уже торопился Анвар.
— Борис Николаевич! Какой гость, э!
Он неодобрительно посмотрел на Оборотня.
— А этот здесь зачем?
— Нужный человек, — буркнул Баринов. — Я ему доверяю.
Они прошли в дом, где их уже ждал накрытый стол. Анвару не хотелось, чтобы их слушали уши прислуги.
Минут двадцать-тридцать они вели светскую застольную беседу. Постепенно от общих тем и сплетен перешли к насущным делам, ради которых Барин и проделал столь долгий путь в тридцать километров.
— Мне пришлось отдать Мусе деньги за товар, который твои люди сожгли в моем магазине во время того погрома в центре, — доложил Анвар. — Много денег.
Сразу и не поймешь — то ли пожаловался, то ли претензию предъявил. Барин решил внести ясность.
— Это твои проблемы. Я-то здесь при чем?
Анвар с горечью рассмеялся.
— Значит, как доход, — так поровну, а убытки — каждый за себя? А не ты ли учил меня, что надо делиться? Так что давай входи в долю. Иначе мне придется закрыть свой бизнес.
— Это твой бизнес, — твердо стоял на своем Баринов. — Я с него ничего не имею.
— Зато имеешь с меня, э, — напомнил Анвар. — Ты сидишь на выплатах пострадавшим от терактов, на восстановлении разрушенных объектов. Не будет терактов, не будет денег. Я тебе это устраиваю и не беру с тебя ни копейки. Даже, наоборот, за крышу отстегиваю, э.
— А я прикрываю твою наркоторговлю, — огрызнулся Барин.
— Э, давай не будем торговаться. Мы не конкуренты, а партнеры. У меня трудности. Мне нужны деньги. Много денег, э!
Баринов задумался, потом переглянулся с Оборотнем. Тот понимающе кивнул. Баринов обратился к Анвару уже без раздражения.
— Хорошо, у меня имеется одно соображение. Я, конечно, никаких денег платить тебе не собираюсь. на это не рассчитывай. Но помочь попробую. В поджоге виноваты скины, значит, и отвечать Жидоморову.
— Что?! — Анвар не понял, смеется Барин или говорит серьезно. — С этого фашиста «бабки» получить? Да его убить легче!
— Я тебе помогу у него «бабки» выбить, — успокоил Барин. — А как твои девочки?
Анвар расслабился. Он знал, что Барин словами не бросается и, если сказал, сделает. К тому же расстановка сил кардинально изменилась. Если сначала Баринов выступил в роли его противника, то теперь он становился союзником. Кроме того, шансы получить хоть что-то с Баринова равнялись нулю. Другое дело — с какого-то Жидоморова. При условии, разумеется, что у того с Барином общие дела.
— С куколками полный порядок. Жалко, что Клаву пришлось убрать. Я ее для серьезного дела готовил. Вместо нее Ибрагим другую девочку готовит, Оксану. Но теперь нужно громить Мусу. У него героин, без денег он его не даст, а с твоего Жидоморова еще когда получишь? На хлеб же чем-то надо зарабатывать, да и куколки много порошка расходуют. Я Ибрагиму велел экономить. В пределах разумного, конечно.
Барин сам себе наливал и, не дожидаясь остальных, опрокидывал в рот рюмку за рюмкой. Он пришел в хорошее расположение духа и стал сентиментален.
— Нет базара, ты, Анвар, молодец. Когда было нужно, даже своих жен не пожалел, отправил на дело с поясами. У тебя прямо как в песне: «Раньше думай о родине, а потом о себе»!
— Дело прежде всего, — глаза Анвара сузились.
Он не любил вспоминать об этом. Одну жену, Фатиму, он отправил с самолетом. Она взорвалась где-то над широкой рекой Волгой. Вторую, Зарему, направил в метро «Ржевская». До метро она не дошла, менты спугнули. Взрыв произошел на улице, эффект получился недостаточным и совершенно потерялся на фоне произошедшего вслед за этим захвата в заложники тысячи школьников в городе Сослане.
— Теперь менты всех чеченок проверяют, — заметил Барин. — Вообще всех женщин южного типа. И пассажиры от них шугаются. В одном самолете лететь отказываются.