Но чаще всего из лагеря изгонялись недисциплинированные. При малейшем намеке на неисполнение приказа инструктора или пререкания с ним виновный получал обратный билет на проезд до Москвы.
Эрик командовал группой на правах командира. Хорста поначалу коробило от необходимости подчиняться ровеснику, но он сумел заставить себя выполнять его требования безоговорочно. Для себя он твердо решил, что по окончании учебы набьет рыжему наставнику морду, на том и успокоился.
Главной из дисциплин, по крайней мере, на первое время, был бег. Помимо того, что курсанты выполняли бегом все команды, им приходилось делать ежедневные забеги на несколько километров. Сразу после бега приступали к спаррингам. Для Хорста такая жизнь была не в тягость, а. скорее, в радость.
Некоторым же — Игнату, Дыне — учение давалось трудно. Хорст вообще удивлялся, что обоих до сих пор не выперли. Однажды он невольно стал свидетелем разговора Шварца с Вадимом. И понял, что Дыня и Игнат держатся в лагере только благодаря заступничеству Шварца. Какие у них, троих, могут быть общие секреты?
Шварц и раньше был человеком странным, просто Хорст об этом как-то раньше не задумывался. По возрасту он годился Хорсту и его товарищам если не в отцы, то, во всяком случае, в самые старшие братья. Когда он руководил одной из групп, это казалось нормальным. Но после разгрома «Шварца‑88» остатки группы влились в «Братство» Святополка Жидоморова, и Шварц стал одним из бригадиров или «штурмфюреров», то есть лейтенантов. Старые соратники привыкли относиться к нему, как к командиру, новичкам же приходилось разъяснять, кто есть кто.
Не менее странным выглядело и то, что после ареста руководства организации «Шварц‑88», на свободе из всех остался лишь он. Собственно, кличку «Шварц» он получил, а, точнее, присвоил себе сам, уже после этого. Но и об этом Хорст раньше также не задумывался. В лагере Шварц, в отличие от остальных, постоянно не жил, наезжал время от времени. В общем, находился на особом положении.
Хорст, напротив, не пытался создать себе никаких исключительных условий. Наравне со всеми бегал кроссы, таскал тяжести, работал на снарядах, изучал разные типы оружия и стрелял из них. Нравилось ему и возиться с машинами. А к вождению у него просто был талант.
Углубление в дебри разных религий и философских течений давалось Хорсту хуже, но он, по крайней мере, научился видеть разницу между истинными и ложными учениями.
Больше всего Хорсту нравилось совершенствоваться в рукопашных боевых искусствах. Среди партнеров ему попадались ученики самых разных систем, школ и стилей. И чуть ли не у каждого можно было научиться чему-то новому.
Свою мечту набить морду рыжему инструктору Эрику Хорст почти что реализовал. Тот сам предложил ему немного поработать в спарринге, и Хорст тут же согласился.
Хорст отдал преимущество ударной технике. Эрик успешно противопоставил ему блоки, захваты и броски. Тогда Хорст тоже воспользовался борцовским арсеналом, Эрик ответил градом ударов, впрочем, не достигших цели. Оказавшись по несколько раз на полу, каждый из бойцов начал осторожничать. Удары и блоки стали более скупыми по амплитуде, захваты — более продуманными, а броски — подготовленными.
Как и в том прошлом поединке на поляне, остальные бойцы прекратили свои занятия и собрались вокруг Хорста и Эрика. Те демонстрировали технику высочайшего уровня. Правда, движения Эрика казались чуть замедленнее, чем у его противника. Да и в манере нанесения ударов и постановке блоков нет-нет и проскакивала тяжеловесная кондовость армейского спецназа.
Однако Хорст уже забыл о своем былом намерении проучить инструктора. Он увлекся поединком, но, в то же время, помнил, что это всего лишь тренировка. Удары наносил дозированные, не стремился и расплющить блоком конечность противника, хотя вполне мог бы.
Когда спустя тридцать минут оба, совершенно вымотанные, опустились на татами, агрессивное настроение у обоих уступило полному умиротворению. В душе и раздевалке они разговорились. Хорст узнал, что Эрик и в самом деле служил в армии, не поступив после школы в институт. Воевал в Чечне. Возвратившись на гражданку, он понял, что никому не нужен и со своей военно-учетной специальностью разведчика годен разве что охранять магазин. При этом он иногда участвовал в соревнованиях, где и был замечен Вадимом. Тот привлек его к работе в организации. Что это за организация, Эрик не говорил. Хорст — решил не спрашивать. Его девиз оставался прежним: «Надо будет — сами скажут».
Однажды Эрик после изматывающей трехчасовой тренировки отозвал Хорста в сторону.