Менее чем за час Джейсон постирал одежду, переоделся, украл шесть долларов из сумочки матери, позавтракал и ушел. Он шел по Девятой улице в быстром темпе, стремясь вернуться на Южную улицу, где он мог стереть пятно посредственности среднего класса из своей памяти. Он отказался стать таким же, как его родители. Если бы выбор был между избиением до смерти скинхедами или скованностью, бесстрастием, нищенской зарплатой, работой с девяти до пяти, BMW, голосованием за республиканцев и посещением церкви по воскресеньям, он знал, каким будет его выбор.
Несмотря на его браваду, идея быть загнанным в угол группой нацистских мудаков без Мака рядом с ним, испугала его. Как только он доберется до Южной улицы, он будет знать, что все будет хорошо. Даже в десять часов утра там было бы несколько панков, которых он знал. Некоторые из его друзей, как Крис и Бризи, работали на Южной улице. Если бы дело дошло до этого, они бы вступились за него, прежде чем позволили его убить. Но было маловероятно, что скинхеды выйдут до ночи. Большинство из них работали или еще учились в школе. Если это были выходные, он бы не был таким смелым.
Джейсон добрался до Южной улицы без происшествий. Это было неудивительно. На улице никого не было. Холодная погода превратила его в кладбище. Даже обычная толпа покупателей из магистрали и любителей истории, которые пришли поглазеть на Колокол Свободы и дом Бетси Росс, держались подальше, задерживая их набег в город, пока температура не поднялась.
Он спустился в магазин гамбургеров, где работала Бризи, и был счастлив узнать, что она там. Ее длинные светлые волосы теперь были в “дредах”. Она носила вычурное белое винтажное платье под кожаной курткой и боевые ботинки, которые подходили к ее коленям с подошвами почти четыре дюйма толщиной. Очевидно, она ходила в Trash&Vaudeville.
- Привет, Бризи! Классные волосы. Это выглядит круто!
Она улыбнулась и обхватила руками колени, сгорбившись и отвернувшись, стараясь выглядеть застенчивой.
- Спасибо тебе. Я просто хотела сделать что-то новенькое. Ты не видишь много белых цыпочек с “дредами”.
- Это выглядит потрясающе. Очень. Выглядит здорово.
- Где Мак?
Она смотрела за него, как будто его пятифутовая восьмидюймовая конструкция могла каким-то образом скрывать шестифутового подростка.
- Он пошел домой повидаться с мамой. Ты знаешь Мака. Он всегда был маминым мальчиком и гордился этим.
Бризи засмеялась.
- Я не знала. Это забавно. Довольно мило на самом деле. Иногда он ведет себя, как придурок, всегда говорит о том, какой у него большой член и кого он хочет трахнуть. Круто знать, что у него есть мягкая сторона.
Джейсон кивнул и отвернулся.
- Да, он любит свою маму. Эй, ты придешь на концерт “Агностического фронтa” в “Сити Гарденс” сегодня вечером? Нам бы не помешало развлечься.
- Разве “Круг придурков” не играет тоже? Я определенно буду там.
- Круто. Ты не знаешь, Крис придет?
Бризи пожала плечами.
- Кто знает.
- Что с вами двумя случилось? Я думал, вы были близки.
- Были, пока он не трахнул мою лучшую подругу.
- Вы встречались?
- Нет. Но он знал, что он мне нравится. Как и Алексис.
- Это пиздец.
Бризи отмахнулась.
- Меня это не волнует. Надеюсь, они счастливы вместе.
Джейсон усмехнулся и кивнул.
- У меня сложилось впечатление, что это была одна ночь. Она не совсем в его вкусе. Ему нравятся худенькие девушки и Алексис, вроде как...
- Толстуха? Да, но у нее большие сиськи, и парням это нравится. Вот почему Мак всегда пытался ее трахнуть.
- Да, но Крис хочет девушку, которая хорошо выглядит. Ему нравятся азиатские цыпочки, потому что он увлекается японским аниме.
- Черт с ним. Хочешь что-нибудь поесть?
- Я думал, ты никогда не спросишь.
Бризи повернулась к нему спиной и бросила мясо на решетку.
- Так что ты собираешься делать?
Джейсон пожал плечами.
- Просто потусуемся вместе. Я собирался навестить Падре и выпить кофе.
- Передай ему от меня привет.
Она перевернула бургерную булочку несколько раз, хлопнула немного сыра, затем сгребла его и положила на булочку. С шипящего мяса все еще капало масло и кровь, и Джейсон предпочел бы, чтобы его хорошо сделали, но нищие не могли выбирать. Кто знал, когда он получит еще один обед.