- Зачем тебе болтаться где-то, где кто-то может наставить на тебя пистолет? Ну правда. В этом нет необходимости. Ты просто закончишь тем, что тебя арестуют.
- Тут пан или пропал.
Джонас нахмурил лоб.
- Что это значит?
- Это значит, что я лучше буду в тюрьме, чем умру.
- Зачем идти туда, где нужно делать выбор?
Мак смотрел на него, как на сумасшедшего.
- Куда я могу пойти в Филадельфии, где мне не придется делать этот выбор? Вы видели этот район? Ты идешь от входной двери к машине и обратно, так что ты никогда не видишь того, что вижу я. Каждый раз, когда я выхожу за дверь, мне приходится делать выбор. Ты не имеешь ни малейшего понятия. Мне нужно уходить отсюда.
- Макинтош...
Джонас протянул руку Маку, но Мак отмахнулся.
- Я сказал, что ухожу. Я вернусь завтра вечером. – Мак встал и подошел к входной двери. Он остановился и поцеловал маму на прощание.
- Я люблю тебя, мама. Не беспокойся обо мне. Все будет хорошо. – Она протянула шарф, Мак встал на колени и позволил ей завязать его на шее.
- Ты еще должен носить шляпу. Ты замерзнешь до смерти.
- Со мной все в порядке, мам. Спасибо.
Она схватила его и крепко обняла. Это было больше, чем просто прощальные объятия. Казалось, что она прощается навсегда. Он услышал, как она рыдает, прислонившись к его груди, и что-то в нем вывернулось. Он никогда не мог смириться с мыслью причинить ей боль. Даже в детстве его матери никогда не приходилось бить его или кричать на него. Просто дать ему понять, что он разочаровал ее, расстроил ее, было достаточно. Ничего особо не изменилось.
- Возвращайся домой, Мак. Слышишь меня? Несмотря ни на что, возвращайся домой.
Мак кивнул. Он отпустил ее и вытер слезу с ее глаза большим пальцем.
- Я вернусь, ма. Обещаю. Я вернусь домой. Несмотря ни на что, я вернусь.
- Мак, подожди. Я хочу дать тебе кое-что.
Джонас полез в карман, достал бумажник и выудил двести пятьдесят долларов. Он передал их Маку в руки. Мак смотрел на деньги, как будто они выплыли из унитаза.
- Что это?
- Для коллежа. Ты будешь сам по себе в первый раз, и у тебя будут расходы. Просто возьми.
Мак ненавидел, когда Джонас делал подобное дерьмо. Из-за его щедрости было трудно ненавидеть его.
- Спасибо, приятель. Но ты действительно не должен этого делать. Со мной все будет в порядке. Я не уезжаю на две недели.
- Ну, тебе могут понадобиться некоторые вещи перед отъездом.
Джонас положил обе руки Маку на плечи и обнял его. Мак закатил глаза, но не сопротивлялся.
Почему он всегда заходит слишком далеко?
Глава 21
Квартира Бо, 1:25 вечера.
Кто-то стучал в парадную дверь. Похоже, будто использовали таран. Все волосы на шее и предплечьях Бо встали дыбом.
Черт. Это полиция!
Его живот скрутило, а глаза заслезились, когда он представил, что его заковывают в наручники и тащат в тюрьму.
- Кто это? – Спросила Джиа.
Бо подкрался к двери, стараясь не издавать ни звука, который мог бы предупредить того, кто был по другую сторону двери, о его присутствии. Он дошел до двери и опустился на колени, чтобы заглянуть в глазок. Все, что он мог видеть, было бледным, очищенным скальпом чуть ниже уровня отверстия.
Гребаный Маленький Дэйви.
- Какого хрена ты так стучишь в мою дверь, чувак? Я думал, пришли из полиции.
Бо отпер дверь и впустил Малыша Дэйви. Он ворвался и начал ходить взад-вперед. Он выглядел так, будто собирался закричать или заплакать, или и то, и другое.
- Ты слышал, что случилось со Скиннером?
- Да.
- Его мама позвонила мне домой. Она сказала, что это наша вина!
Бо сунул руки в передние карманы и пожал плечами.
- Она звонила мне домой тоже. Напугал меня. Ты думаешь, что она права?
Дэйви повернулся к Бо с убийственным блеском в глазах, как настоящая любовь.
- Это не наша вина. Это были эти черножопые обезьяны, эти курящие “крэк” бандиты!
Маленький Дэйви открыл рот, чтобы снова заговорить, затем быстро взглянул вниз по коридору на открытую дверь спальни Бо.
- Джиа здесь?
- Да, она в постели.
- Привет, Дэйви!
- Привет, Джиа!
Малыш Дэйви посмотрел на Бо.
- Давай закончим разговор снаружи. Оденься. Я хочу тебе кое-что показать.
Бо колебался. Он посмотрел вниз по коридору в свою спальню, чувствуя, что он должен мчаться обратно в руки Джии, отрастить волосы и пожертвовать Doc Martens и его бомбер “Доброй воле”. Джиа была права. Он становился слишком старым для этого. Ему скоро будет двадцать. Он был достаточно взрослым, чтобы голосовать, достаточно взрослым, чтобы бороться за свою страну, скоро он будет достаточно взрослым, чтобы пить алкоголь легально. Скоро он станет достаточно взрослым, чтобы баллотироваться на государственную должность.