— Возможно, — уклончиво ответил наш гость.
— Она довольно смазлива, — сообщил я, — но в целом, можно сказать, еще не дрессирована. Вероятно, что в этом месте, ее рыночная цена вряд ли вытянула бы больше, чем серебряный тарск.
— Я подумываю о чем-то ближе сотне золотых монет, — сказал он.
— Золотых? — переспросил я.
— Тарновые диски Ара, полного веса, — сообщил незнакомец.
— Ара? — уточнил я.
— Да.
— Большая сумма, — признал я.
— Задумайтесь об этом, — посоветовал он.
— И эта сумма у вас с собой? — поинтересовался я.
— Нет, конечно, — усмехнулся он.
— Однако, боюсь, что теперь она уже не представляет для вас такого интереса, — предположил я.
— Дайте мне посмотреть на нее, — предложил мужчина.
— Вы уверены, что интересуетесь ей не только как свободной женщиной? — уточнил я.
— Дайте мне посмотреть на нее, — повторил он.
— Не подскажете, кто готов заплатить за нее столько? — полюбопытствовал я.
— Я, — ответил незнакомец.
— Вы — агент, — хмыкнул я. — А я хочу знать, кого Вы представляете?
— Я могу принести деньги хоть завтра, — заявил он.
— Хорошо, я покажу вам ее, — наконец, согласился я.
Поднявшись на ноги, я шагнул в темноту от нашего маленького костра. Рабыня находилась в нескольких ярдах к стороне. Она стояла на коленях, прижимаясь спиной к стволу небольшого молодого деревца. Ее лодыжки были закованы в кандалы, цепь которых огибала дерево, руки также были скованы сзади, но над головой. Помимо Ины здесь хватало и других рабынь, тем или иным способом, каким это понравилось их владельцам, прикрепленных к деревьям. В этом лесу встало на ночевку довольно много народа. Костры виднелись тут и там. Свет от пары таких костров до некоторой степени освещал кое-кого из прикованных здесь рабынь, включая и ту, которая так интересовала нашего ночного гостя.
— Хотите, чтобы я принес лампу? — предложил я.
— Нет, — нетерпеливо отмахнулся незнакомец и присел около женщины.
— Стандартное клеймо кейджеры, — заметил он.
— Конечно, — кивнул я.
На этот раз не возникло каких-либо трудностей в этом определении, ведь она была голой, за исключением ее капюшона. Разумеется, мы подготовили для нее одежду, взяв прежнее длинное платье, и сделав его рабски коротким. Кроме того, я сделал по бокам разрезы до талии.
— Как Вы назвали ее? — осведомился мужчина.
— Ина, — ответил я, пожав плечами.
— Пожалуйста, снимите капюшон, — попросил он, и я, расстегнув пряжку, сдернул с рабыни капюшон.
— Октантий! — воскликнула Ина.
— С вашего разрешения? — вежливо спросил тот кого звали Октантий.
— Конечно, — понимающе кивнул я.
Получив мое разрешение, мужчина несколько раз наотмашь хлестнул рабыню по щекам, чередуя удары ладонью и тыльной стороной кисти. Ина полными ужаса глазами уставилась на нас. Ее взгляд дико метался с меня на него и обратно. Из глаз женщины брызнули слезы, а на губах появилась кровь.
— Ты не можешь обращаться к свободным мужчинам по имени, — объяснил я.
— Да, Господин, — всхлипнула она.
— И Ты должна обращаться ко всем свободным мужчинам — «Господин», — добавил я, — а к любой свободной женщине — «Госпожа».
— Да, Господин! — произнесла рабыня.
— Спасибо за преподанный нерадивой рабыне урок, — поблагодарил я.
— Пустяк, — отмахнулся Октантий.
— Кажется, она узнала вас, — заметил я.
— Я Октантий из Ара, — представился мужчина. — Я был шкипером на ее барже в дельте.
— Понятно, — кивнул я.
Вот значит, где я видел его прежде. Вероятно, это действительно была мимолетная встреча, когда я тянул промокший ренсовый плот с Плинием и его отрядом, а он, скорее всего, стоял на палубе баржи.
Октантий выпрямился и посмотрел сверху вниз на рабыню.
— Твое имя — Ина? — уточнил он.
— Да, Господин, — ответила она.
— Именно так назвал тебя твой владелец?
— Да, Господин.
— Ты — новообращенная рабыня, — констатировал мужчина.
— Да, Господин, — подтвердила Ина.
— Ты хорошо выглядишь в ошейнике, — признал он.
— Спасибо, Господин, — поблагодарила рабыня.
Ошейник, который она теперь носила, не относился к обычным, которые носит большинство рабынь на севере, плотно прилегающим к горлу женщины, запирающимся на замок, плоским, блестящим ошейникам, про которые говорят: «легкий, но несгибаемый». Это была простая полоса железа, которая была согнута вокруг ее шеи и закрыта заклепкой, поставленной ударом молота. Такие ошейники часто служат в качестве временных во время транспортировки. Иногда также они используются в домах работорговцев как внутренние ошейники во время дрессировки рабынь. Многие из женщин во временном лагере, например, носили именно такие ошейники. Конечно, главное их преимущество — дешевизна.